Заметки, не нуждающиеся в сюжете

Этому способствовала и система образования, прежде всего гимназическая: она была построена таким образом, что молодые люди знали закон Божий, древнегреческий и латынь, но не знали росийского государственного устройства и собственных гражданских прав, не знали физики и химии, которые вносят в общество свою порядочность и системность. И это при том, что гимназический курс отечественной истории был курсом истории властей и ничем другим. Гимназия направляла своих питомцев в университеты без экзаменов,[9] а университеты давали опять-таки сугубо гуманитарное образование, выпускали врачей, юристов, а того больше историков и словесников (филологов) — преподавателей для все тех же гимназий. Этот отвлеченный от практической жизни круг замыкался, но люди, стараясь вырваться из него, становились не кем-нибудь, а революционерами, особенно после того, как в гимназии и в университеты хлынули разночинцы.

Дворянская молодежь быстрее разобралась, что к чему, охотно уступила разночинцам университеты и пошла в технические институты: путейский, горный, лесной, в технические училища — именно они, эти институты, стали привилегированными, а их студенты, материально обеспеченные, стали «белоподкладочниками» (с белыми шелковыми подкладками студенческих сюртуков). Недаром же русские инженеры с успехом двинули техническую мысль и техническое развитие Отечества и сами приобрели серьезную репутацию в мире. Их не хватало в России (но это уже другое дело), и западный капитал, через концессии используя природные богатства России, привозил и свои технические кадры.

Архаичность была столь очевидной, что разрушить ее было нетрудно, и за это дело взялись большевики: «до основанья, а затем…» Едва ли не главным ходом уже тогда было раздробление России на союзные и автономные республики, области и округа в сочетании с централизмом. Гениально придумано, а рассчитано на недалеких и безнравственных людей, которые одной рукой принимают национальную независимость, а другой — передают ее центру. Такие люди нашлись везде. Игра была серьезная, разнообразная и авантюрная. Это нынче Украина и Белоруссия утверждают, что им был навязан русский язык. Ничего подобного: почитайте-ка газеты начала 30-х годов, они полны сводками и отчетами о том, как административно (и репрессивно) на Украине внедряется украинский, в Белоруссии — белорусский язык. Русских чиновников изгоняли и сажали за «саботаж». Другое дело, что спустя еще три-четыре года на Украине и в Белоруссии собственные языки стали препятствием в централизации СССР, в котором они вот как были заинтересованы.

Борьба за власть. Дележ власти во все времена был рискованным делом, и уже по одному этому в игру вступали люди, наделенные особыми качествами.

Но, может быть, нынче впервые в истории борьба за власть оказалась столь примитивно проста и общедоступна, столь груба и беззастенчива, безо всякого риска потерять голову, репутацию или имущество. Голова — в том же государственном смысле — у этих борцов мало чего стоит, репутации и имущества у них нет. Выборы депутатов — представителей власти — были беспрограммными, беспринципными (никаких принципов, кроме право-лево, за которыми неизвестно что скрывалось), попросту мальчишескими. Так мальчишки выбирают дворовых лидеров, и все мы, депутаты, были парламентариями-детьми. К тому же детьми Октябрьской революции, независимо от того, признавали мы свою родительницу или крыли ее последними словами.

Это была ирония нашей разухабистой истории, и всегда-то отличавшейся тем, что собственный, то есть русский, исторический опыт был нам нипочем, а потому и не в первый уже раз все начиналось с нуля. Подобный случай даже литература и та не придумала, разве что Василий Шукшин подошел ближе других к этой ситуации с целым сонмом своих «чудиков», с героем рассказа «Штрихи к портрету» (с Н.Н. Князевым прежде всего).

Собственно говоря, это были не столько чудики, сколько те люди, кто принял на вооружение девиз «не зевай!». Вспоминаю Межрегиональную группу в депутатском корпусе при Горбачеве — само по себе это едва ли не гениальное обозначение, если имеется в виду намерение скрыть истинные намерения. В самом деле, что такое межрегион, если неизвестно, что такое регион, — географическое это, национальное, социальное или какое-то другое понятие? А что такое «группа»? Или это союз, или объединение, или партия («партгруппа»?), или временное сборище? Или группа пассажиров, зрителей, эстрадных исполнителей?

Едва ли не всякий раз, когда мы имеем дело неизвестно с кем и с чем, все сводится к тому или иному до поры до времени закрытому эгоистическому начинанию. В данном случае — шел раздел бесхозной власти (в условиях, о которых уже упоминалось). В группу входили А.Н.Мурашов, Г.Х.Попов, Б.Н.Ельцин, И.И.Заславский, Т.И.Заславская, Г.В.Старовойтова, А.В.Яблоков, Е.В.Яковлев, А.Собчак, Е.М.Примаков — и вот все они нынче «на постах» (добились своего!).