Заметки непутёвого туриста Часть 4

Подошли к месту, где хранился палец Александра Невского, ничего не видно, лишь небольшая стеклянная дырочка на крышке гроба. Окончательно отойдя от холода, проявляю интерес, спрашиваю – какой палец находится в монастыре – экскурсовод теряется. Выходим на улицу, нас догоняет добросовестный работник собора и сообщает, что хранящийся палец, является мизинцем. Понятно.

По дороге в гостиницу, метель отвешивала пощечины, танцевала как пьяная невеста и ее белая фата застилала все вокруг. Из туристов в феврале по Владимиру бродило пять небольших семейных групп, которые встречались нам в различных частях города и позже начали здороваться.

Следующий день начинаем с пешего марш броска по улице Большая Нижегородская к дому д. 67, Владимирскому Централу – одной из самых знаменитых российских тюрем.

Город, известный богатейшей многовековой историей, в последнее время благодаря песне Круга воспринимается многими, как место где расположения главный острог страны. Но, что ни говори, а это мрачное заведение – тоже часть истории города.

Каторжная тюрьма. Пересылка. Централ. Крытка. Как только не называли в народе этот самый известный в России казенный дом. Кто здесь только ни сидел: революционеры и убийцы, воры и белогвардейцы, немцы и японцы, поэты и шпионы. За кирпичными стенами стянутыми колючей проволокой, живут целые эпохи страны.

Прогулка оказалась не близкой, идем в ожидании увидеть здоровенный каземат с огромным забором и колючей проволокой. Ничего похожего не наблюдаем, местные жители также не особо осведомлены о местонахождении Владимирского централа. В удалении от дороги видим приземистое здание похожее на старую больницу.

Поднимаюсь, индефицирую Владимирский централ по шлагбауму и будке, в которой сидит девушка в военной форме. Стучу в окошко, не глядя на меня, пигалица брезгливо показывает пальцем на табличку «Контролер справок по музею Владимирского централа НЕ ДАЕТ». Начинаю злиться, из народа только воробьи, смотреть не на что. Здание и есть здание, даже решеток на окнах не видно.

Начинаю волком кружить вокруг административных построек, заглядывая в окна и пытаясь открыть двери. Наглость неизвестного, привлекла внимание сотрудников Владимирского централа, которые появились неоткуда, махнули красными корочками и попросили документы. Из документов – ветеранка, один из оперов нехотя спросил, в какую компанию был в Чечне – по результату оказалось, что бегали под пулями в одно время и в одном и том же месте. Появился повод… Пригласили… Достали…

Новый знакомы по имени Сергей, невысокого роста, со шрамом над левой бровью, мучился с похмелья и неприятно морщил лицо. После нескольких рюмок Сергей оживился, как пчела после зимовки, стал общительным и приятным собеседником. Про централ новый знакомый рассказывал охотно, знал его историю и многочисленных известных сидельцев.

По словам Сергея в музей мне было не попасть – заранее составляется список групп, который проверяет оперчасть. Другим способом посетить музей невозможно. Мои попытки посмотреть экспонаты тюремного Лувра «неформально», Сергей категорически пресекал.

Пытаюсь блеснуть знаниями сквозь стекло стакана и заявляю, что тюрьма создана по указу Екатерины II для политических заключенных. Сергей осаживает и заявляет, что изначально тюрьма была деревянная небольшая, куда сажали за мелкие кражи. Виновный своим трудом отрабатывал украденное. Политические, посягавшие на царский режим, появились в известной темнице позже.

В 1906 году тюрьма получила название «Владимирский централ». Построенная на знаменитом Владимирском тракте – дороге страданий, ведущей из Москвы в Сибирь – Владимирский Централ стал ближайшим и наиболее крупным пересыльным пунктом, расположенным рядом со столицей.

Здесь содержались политзаключенные, в том числе легендарный советский командарм Михаил Фрунзе. Будущий создатель Красной армии и герой Гражданской войны, попал в централ за вооруженное нападение на полицейского. Шкодливый был хлопец. Ходит легенда, что Фрунзе бежал из централа. Сергей заявил, что это не так. Хотя он и готовился к побегу и подкупил охранника, но удачно осуществил его из другого места – здания губернтского суда.

Тюрьма набирала авторитет за счет известных сидельцев: депутата Госдумы трех собраний Василия Шульгина, принимавшего отречение от престола у Николая II. Престарелый Шульгин, вывезенный из Югославии в Москву, рассчитывал получить максимум три года за антисоветскую деятельность, а судья ему отвесил ему пендаль на 25 лет. Всенародно любимая актриса Зоя Федорова, родила ребенка от американского военного, схлопотала за это четвертак строгача. Певица Лидия Русланова, та, которая пела – «Степь да степь», «Валенки», «Катюшу», давала по пять концертов в день, была приговорена к 10 годам лагерей, т.к. входила в окружение, ставшего опальным Жукова. Симпатичные времена…