Заметки о русской поэзии

Перебегавший огонек,

И ваши пяльцы, и узоры,

Рояль, рисунки, и цветы,

И разговоры, разговоры –

Плоды доверчивой мечты…

Прошли годы. И он, и она, «долго странствуя без цели», «утомились» на жизненном пути, растеряв «надежды, чувства прежних лет». И вот снова встретились под «кровом» того же «старого, тихого» дома.

И мы задумались, молчим

Но нам – не тягостно молчанье,

И изредка годам былым

Роняем мы воспоминанье.

Поэт обращается здесь к своему излюбленному приему выразительности – бытовому сравнению:

Так иногда докучный гость,

Чтоб разговор не замер сонный,

Перед хозяйкой утомленной

Роняет пошлость или злость.

Картина, кажется, нарисована полная, прибавить к ней как будто нечего – все акценты расставлены. Но поэт кладет еще мазок, еще одну строфу:

И самый дом глядит построже,

Хоть изменился мало он.

Диваны, кресла – все в нем то же,

Но заперт наглухо балкон…

Тафтой задернута картина

И, как живой для нас упрек, –

По красным угольям камина

Бежит и блещет огонек.

Бегущий по красным угольям камина и блещущий огонек – символ высоких порывов души, ее идеальных устремлений. Кстати, огонек в этой финальной картине наделен качеством, которого он не имел в начале стихотворения: он не только бежит, но и блещет. Теперь он для героев как живой упрек в том, что они растеряли на жизненном пути возвышенные идеалы.

Подобных находок, смелых образов, по которым угадывается рука мастера, рассыпано немало в стихах Апухтина. Вот лишь некоторые: «Глаза печальные, усталые, сухие, / Как в хатах зимние огни!» («В театре»). В стихотворении «Певица»: «Девиц и дам завистливый синклит» и «Банальный фимиам мужчины жгут пред нею». «И я весь освещаюсь тобою, / Как цветами нежданно одетая степь, / Как туман, серебримый луною…» («Истомил меня жизни безрадостный сон…»). И без того унылую картину деревенской жизни дополняет «свежий» образ: «визгливые стоны грачей» («Из поэмы «Село Колотовка»). Привычное крики грачей преображено в стоны да к тому же визгливые (ср. у А. Майкова: «Свистят и искрятся визгливые коньки» – «Зимнее утро»).

В поэтической речи Апухтина представлены бытовые, просторечные слова, «прозаизмы»: «Ей о любви никто б не заикнулся, / Но тут король, к несчастью, подвернулся» – «Венеция»; «больно уж не смел» – «Грусть девушки»; «А серый пристяжной с своей подругой жирной / По знойному пути бредут себе шажком…» – «Сосед»; «А и так победили, что с кислым лицом / И с разбитым отчалили носом» – «Солдатская песня о Севастополе»; «Авось, твой разговор убить часы поможет» – «Гаданье» и т. д.

Стихотворение «Братьям» (1877), написанное по поводу русско‑турецкой войны 1877—1878 годов, также содержит (наряду с традиционной поэтической лексикой) обиходные, прозаические обороты. Обращаясь к воюющим «братьям», поэт вопрошает:

Что с вами? Дрожите ли вы под дождем

В убогой палатке, прикрывшись плащом,

Вы стонете ль в ранах, томитесь в плену?..

«Поэт милостию Божией» – так охарактеризовал Апухтина один дореволюционный критик. Вдумчивое прочтение его стихов подтверждает эту высочайшую оценку.

###

Спасибо, что дочитали до конца!

Автор

Примечания

Вития – (уст.) оратор, красноречивый человек.

Гребля – (диал.) насыпь для дороги на топком месте.

Помавать – (книжн. уст.) махать, покачивать, кивать.

Послышать – (уст.) услышать; почуять.

Пристяжной – конь, идущий в пристяжке.

Разночинцы («люди разного чина и звания») – в царской России выходцы из непривилегированных сословий, занимавшиеся умственным трудом.

Скальд – древнескандинавский поэт-певец.

«Чистое искусство» («искусство для искусства») – эстетическая концепция, утверждающая самоцельность и самодостаточность художественного творчества. В России XIX века представители «гражданской» поэзии яростно спорили с поэтами «чистого искусства».