Заметки парашютиста-испытателя

Юбилейный трехтысячный прыжок будет обычным. Он не преследует цели проведения сложных испытаний или установления нового рекорда. И все же я волнуюсь. Волнуюсь, пожалуй, не меньше, чем 25 лет назад, перед своим первым прыжком. Только волнение это иного рода. Ведь сегодня, в трехтысячный раз оставив в воздухе самолет, я как бы подведу итоговую черту под двадцатью пятью годами своей парашютной службы.

Мне немножно хочется побыть одному, собраться с мыслями. Я замедляю шаги, вспоминаю далекое детство. Большое село Драбово на Полтавщине. Белые мазанки, перед ними стройные пирамидальные тополя, за плетнями огородов толпы золотоголовых подсолнухов. Посреди улицы — старенькая церковь с синими луковками куполов, над тусклыми крестами которых вечерами носятся тучи крикливых галок. А на окраине села — красные кирпичные корпуса бумажной фабрики княгини Барятинской.

На этой фабрике до революции работал слесарем мой отец. А жили мы в рабочем поселке, называвшемся «Бельгия первая», в отличие от рабочего поселка «Бельгия вторая», расположенного по другую сторону фабрики. Оба поселка назывались так потому, что их строили те же бельгийские инженеры, которые строили и фабрику.

В нашей семье было восемь человек детей. Я — пятый, первый в семье мальчик. Отец, возвратившись с работы, часто сажал меня к себе на колени и, гладя по голове тяжелой рукой, говорил:

— Расти, наследник. Бог даст, на слесаря выучишься.

В то время выучить сына на слесаря было пределом мечтаний моего отца. Да и чего еще мог пожелать своему сыну в царской России простой рабочий! Но Великая Октябрьская социалистическая революция изменила мою судьбу, как и судьбу многих миллионов людей. Я окончил семилетку, и передо мной встал вопрос: куда идти учиться дальше? На него мне ответил отец:

— Иди, сынок, туда, — сказал он, — где ты всего нужнее нашей родной Советской власти.

И вот в 1928 году по путевке комсомола я прибыл на учебу во Владикавказское пехотное училище. В этом училище произошло величайшее событие в моей жизни: я был принят в ряды Коммунистической партии Советского Союза.

Вспоминаю ротное партийное собрание в большом актовом зале. Я поднимаюсь на кафедру и, волнуясь, не очень связно рассказываю свою биографию. Она получается такой короткой, такой будничной, что меня охватывает отчаяние — не примут, ну, конечно, не примут. Я умолкаю, вытираю платком вспотевший лоб и, ни на кого не глядя, иду на свое место. Затем выступают коммунисты нашего взвода. Я не сразу понимаю, что они меня хвалят и предлагают принять в члены Коммунистической партии. В страшном волнении ожидаю решения партийного собрания, и потом… огромная, всего меня заполняющая радость: я принят! я коммунист!

С того памятного дня прошло 40 с лишним лет. И все это время партия направляла меня, поддерживала, помогала.

Картины прошлого одна за другой встают передо мной. Вот я уже испытатель. Мне предстоит проверить в воздухе парашюты новой конструкции. Это мое первое задание, и я волнуюсь, справлюсь ли. Будто прочитав мои мысли, ко мне подходит опытный летчик-парашютист Виктор Предейн. Он дружески кладет руку на мое плечо и говорит:

— Не беспокойся, с заданием справишься, я тебе помогу, да и все наши товарищи тоже.

От этих простых слов на душе делается спокойнее, охватывает теплое чувство признательности. Ведь опять, как в начале парашютной службы, меня вовремя поддерживает крепкая, дружеская рука товарища. Там, в авиационной части, Василий Иванович Харахонов помог мне в овладении парашютным мастерством.

И так было на протяжении всех лет моей парашютной службы. Я всегда чувствовал надежную поддержку коллектива. Летчик Иван Павлович Березин, знаменитый парашютист Виктор Евсеев, замечательные знатоки парашютного дела инженеры Николай Осипович Пронин, Емельян Яковлевич Матыцин и другие советом и делом помогали мне в работе. И это закономерно. Ибо товарищеская взаимопомощь — одно из основных качеств наших советских людей.

Навсегда запомнился мне день 4 ноября 1957 года, когда вместе с другими летчиками я получил звание Героя Советского Союза.

Туман рассеивается. Предсказания метеорологов оказались точными и надо спешить. Прыжок состоится в назначенное время. Я тороплюсь и не напрасно. К полету все готово. У вертолета собрались командиры, сослуживцы, товарищи, корреспонденты газет, фоторепортеры. Надеваю парашюты. Сажусь в кабину.

Вместе со мной в воздух поднялись парашютисты А. Савин, Н. Данильченко и Н. Никитин. Парашютисты один за другим отделяются от вертолета, раскрывают парашюты и опускаются почти на середину аэродрома.