Заметки путевого Обходчика

По моим подсчетам примерно половина станции была уже позади. Я пожалел, что не могу включить фонарь, чтоб убедиться в этом. Пребывая и дальше в согбенном положении, надеялся, что вскоре спасительный тоннель поглотит, скроет меня от преследователей. В том, что они не побегут следом, я не сомневался. И Нагатинская мне теперь виделась, скорее как друг, как спасение.

Сзади раздался именно тот звук, которого я боялся больше всего. Бандиты, не слыша ответного огня, осмелели, и как минимум двое из них соскочили на пути, бросившись вдогонку. Я опять притормозил, и дал длинную очередь, опустошив рожок до конца. Видать промазал, потому, как не услышал приятного моему слуху ругательства или хотя бы вскрика.

Но бухканье сапог все же прекратилось. Зато автоматная очередь, раздавшаяся в ответ, а вслед за ней и те пару пуль, просвистевшие в опасной близости от моих ушей, оповестили меня о том, что я стал, досягаем, превратившись в отличную мишень. Мне пришлось снова вспомнить о зайцах и запетлять, пытаясь сбиться с прицела.

Запасной рожок к Абакану, был наизнанку примотан изолентой к первому. Это сокращало время перезарядки до минимума. Мне даже останавливаться не пришлось. Щелк, щелк, и мое оружие готово к использованию. Как раз вовремя.

Оказалось, один из нападавших тоже умел неплохо бегать. Тем более что по нему-то не стреляли. Да и пол на перроне был куда ровнее. Вот он и воспользовался этой форой сполна. Я лишь подбегал к краю станции, а он уже лежал в укрытии и терпеливо ждал, когда меня вынесет прямо на него.

Первая же пуля ударила меня в левое плечо, слегка отбросив назад. Я не стал противиться, добавив инерции падению, и откатившись подальше в сторону. Поэтому остальные патроны прошли мимо.

Левая рука моментально онемела, превратившись в некий чужеродный отросток. А боль новой, куда более мощной волной прокатилась по моему телу. Но к ней я уже привык. Привык настолько, насколько вообще можно было привыкнуть к той, которая по жизни нравится разве что заядлым мазохистам.

Еще только находясь в полете, я открыл огонь в ответ, ориентируясь по звуку. А, затем, не дожидаясь, снова откатился в сторону, меняя позицию. «С дырой в плече мне долго не продержаться» – с тоской глянул в сторону тоннеля. Его еще большая темнота призывно манила меня к себе, и я все же решил рискнуть. Дав еще одну очередь, вскочил и побежал туда. К спасению.

«Попал!!!» – бандит, улегшийся вдоль рельс, был мертв. Мертвее не бывает. И я буквально вломился в тоннель, в одночасье, оставив далеко позади оставшихся преследователей.

***

Я бежал до тех пор, пока не понял, что если тот час не остановлюсь, то просто свалюсь на землю.

Присел. Автомат и рюкзак, ставшие непосильной ношей, бросил рядом.

Моя рана нуждалась в безотлагательном осмотре. Осторожно оголил плечо, стянув свитер и майку. Кровь, обильно пропитавшая ткань, уже местами успела засохнуть, и пришлось, стиснув зубы, отдирать их от тела.

Пуля прошла на вылет, и я облегченно вздохнул. Подвигал пальцами, убеждаясь, что ничего важного тоже не задето. Достал из рюкзака металлическую коробочку, служившую мне аптечкой. Кстати, в каждом своем тайнике я хранил такую. Патроны – патронами, а спасение жизни все же важнее. Ведь, как говаривал Форрест Гамп в одноименном фильме, «жизнь, как коробка конфет, и ты никогда не знаешь, с какой начинкой тебе достанется». Вот и я все время был начеку. Потому как иной раз начинка была такой горькой, что подсластить ее можно было только какой-либо пилюлей.

Обильно полив рану перекисью, я приступил к главной, и наиболее сложной части процедуры. Кровь требовалось остановить, и моя рука потянулась за иголкой с ниткой. Предварительно я отвинтил еще одну крышечку с небольшой фляги и мне в ноздри ударил устойчивый запах чистого спирта.

Глоток оказался слишком большим. У меня в раз перехватило дыхание. Жидкость обожгла все горло, и на глазах выступили слезы. Но уже за миг пришло облегчение, а в голове воцарилась приятная безмятежность.

И лишь теперь я хладнокровно приступил к штопанью самого себя. Рука больше не дрожала, а стежки ложились плавно. Ровно ли, меня не интересовало. Главное, чтоб кучно, надежно перекрыв отток столь драгоценной для меня крови. Труднее всего далась такая же процедура, но сзади. Но, терпение и труд – все перетрут. Последняя петля, немного йода, и в довершение всего повязка, укутавшая рану несколькими слоями марли. Потом еще пару грамм спирта. Потому как заслужил.

Я понимал, что разлеживаться времени нет. Потап, скорее всего, долго ждать не станет. Надоест, и заложницу запросто могут пустить в расход. Предварительно, если она не дурна собой, повеселившись вволю. Уж кто-кто, а братва это умеет. «Если уже не пустили» – эта мыслишка от самого начала засела эдаким червяком вредителем, совсем не прибавляя оптимизма.

Кряхтя, как столетний дед, я поднялся на ноги. У меня тут же закружилась голова, и затряслись коленки. В глазах помутилось, и я чуть было не рухнул на землю. Быстренько присел на корточки, пригнув голову к низу и обхватив ее руками.