Заметки с выставки

Она понимала, что следовало бы намазать его солнцезащитным кремом — у него была легко сгорающая бледная кожа, гармонирующая с темно-рыжими волосами — но он ненавидел, когда она начинала приставать к нему с пустяками, да и солнце еще не жарило вовсю. К тому же, у нее было нескромное страстное желание увидеть его в веснушках. Поэтому она оставила его в покое и заставила себя шагнуть в волны, боясь взвизгнуть или вздрогнуть от холода. Она заставила себя нырнуть, чтобы миновать то самое мгновение, когда соблазн выскочить из воды может еще пересилить, и сделала несколько гребков под водой. Когда же она, задыхаясь, вынырнула, то обнаружила, что оказалась в одном из необъяснимо теплых полос, созданных течением. Она помахала Петроку, обеспокоенно следившему за ней, и он помахал в ответ. Потом легла на спину и, с силой отталкиваясь ногами, проплыла еще несколько ярдов. Но память об уроках плавания в старших классах была слишком свежа, и вскоре она попросту держалась на поверхности как поплавок, разглядывая утесы и небо, а затем уставилась на маленький самолет, тащивший флаг с рекламой какого-то развлечения, которое они никогда не увидят. Потом она перевернулась на живот и увидела тюленя, наблюдавшего за ней с расстояния ярдов в пять, не больше, достаточно близко, чтобы она могла уловить еле слышное негодующее фырканье в его дыхании. Она замерла, держась на плаву, желая подобраться к нему поближе, хотя подозревала, что тюлени далеко не так безобидны, как кажутся. Вдруг рядом с ним появился еще один, гораздо меньшего размера и тоже уставился на нее; возможно, детеныш или просто самка? Она оглянулась через плечо на берег, надеясь привлечь внимание Петрока не спугнув при этом тюленей, но он был погружен в строительство плотины, поэтому она вернулась к тюленям и насладилась целой минутой общения с ними с глазу на глаз, прежде чем они ускользнули из вида.

Закоченев от холода, она поплыла назад к берегу и поспешила к своему полотенцу. Она недавно купила некий пляжный халат, синий махровый халат с объемным капюшоном. Она не могла смириться с тем, что пора перейти на крой купальника более подобающий почтенной женщине, но рождение четырех детей привело ее к осознанию того, что фигура приобретала все более отчетливую грушевидную форму, а на бедрах все более явно проступали вены. Ей нравились пляжные халаты, она чувствовала, что состарившись и полиняв, он будет выглядеть только лучше. Она предложила купить халат и Петроку, поскольку он будет защищать кожу мальчика, а сам он будет в нем очаровательно выглядеть, но Петрок отказался, потому что халат похож на девчачье платье.

Вероятно, он был прав. Ее беспокоило, что слишком много неправильной любви могло подтолкнуть мальчиков к гомосексуальности, но Джек заверил ее, что это находится полностью вне материнского контроля.

Она удобно устроилась на песке, прислонившись спиной к особо плоскому участку скалы. Лежать на этой стороне пляжа было довольно рискованно, потому что высоко над головой нависали большие камни, едва прикрытые торфом и сланцем, но именно здесь солнечный свет падал лучше всего и именно отсюда открывался самый лучший вид. Из сумки для пикника она извлекла альбом с пеналом и начала рисовать сводчатую арку, которую море выдолбило из скалы на теневой стороне пляжа.

Форма была интересной, но схватить ее только карандашом и несколькими цветными мелками было сложно, ведь свет и тень там сходились в крайностях. Но работа над плоскостями воды — совершенно неподвижный темный омут в песке под аркой и ослепительная синева открытого моря, испещренная кое-где белыми мазками, мелькавшая за пределами арки — натолкнула ее на идею картины или даже серии картин. Слои краски, самым точным образом незаметно переходящие от оттенка к оттенку, можно положить полосами, как в стопке блюдец из пирекса[10], на которую она как-то раз загляделась в больничной столовой.

Она бросила работать над эскизом и стала заполнять страницу за страницей набросками, подтянув колени и согнувшись над ними.