Замки баварского короля

Фонтан «Фортуна», гармонирующий по размерам с фонтаном «Слава», находится с правой стороны от замка. Обнаженная фигура богини на вершине скалы, подобной скале «Славы», возвышается над Колесом Фортуны и омывается со всех сторон струями воды. Интересна история, связанная с шестью фигурками купидонов, оседлавших дельфинов, расположенных в бассейне этого фонтана. В Мюнхене, за рекой Изар, расположен архитектурный комплекс «Ангел Мира» (Friedensengel), созданный целой группой архитекторов по эскизам Т. Фишера. Монумент посвящен победе Германии над Францией во франко-прусской войне 1871 года. Он был установлен по приказу принца-регента Луитпольда в 1896— 1899 годах, причем тот сам выбрал место для установки памятника. Непосредственно перед входом находится фонтанная группа, состоящая из четырех купидонов, оседлавших дельфинов. Так вот! Они — сохранившиеся после Второй мировой войны оригиналы из фонтана «Фортуна» (две другие фигуры погибли), которые были и перенесены сюда. Те купидоны, которых мы видим в фонтане сегодня, — всего лишь копии.

Правда, и сами фонтаны «Слава» и «Фортуна» являются копиями фонтанов «Испанского Версаля» Сан-Ильдефонсо (San Ildefonso), построенного испанским королем Филиппом V Бурбоном (1673—1746), внуком Людовика XIV. Таким образом, их в чем-то можно назвать «внуками» знаменитого дворца Людовика XIV, если, конечно, Сан-Ильдефонсо признать его «сыном». А вот «Латона» будет «законной дочерью» Версаля.

Кстати, в 1993 году прошла последняя реставрация фонтанов парка Херренкимзее, а в 1996 году — чистка Главного канала. Стоимость реставрационных работ обошлась бюджету Баварии в 375 000 евро. Но сегодня уже никто не жалеет средств для поддержания в должном виде наследия Людвига II и не вспоминает о том, что в свое время сам проект постройки нового замка вызывал бурное недовольство в среде баварского правительства. В целом он так и не был доведен до конца.

Замысел строительства «Баварского Версаля» возник у Людвига II уже давно — когда он задумывался над первыми проектами Линдерхофа. В итоге Линдерхоф из «Версаля» превратился в «Трианон», а нереализованные мечты так и оставались лишь мечтами. К тому времени Людвиг уже сознательно расширял границы «параллельной Баварии», о которой мы говорили. У него было убежище в горах (Нойшванштайн), в лесах (Линдерхоф). Где же еще искать уединения, как не на острове!

Херренкимзее

В 1873 году король покупает самый большой остров на озере Кимзее. Кстати, соединив названия этого острова и самого озера, Людвиг «окрестил» свой замок Херренкимзее. В этом же году Людвигу II были представлены первые планы будущего «Версаля». Над его проектом работали все те же: Кристиан Янк, Георг фон Доллман и Франц фон Зайтц. Король поставил перед архитекторами и художниками сложную задачу: воздвигнуть Храм абсолютной монархии. (Именно поэтому в замке наряду с Людовиком XIV «присутствует» и другой абсолютный монарх — Людовик XV.) При этом Людвиг вовсе не стремился к слепому копированию французского оригинала; ему был важен в первую очередь не внешний вид своего замка, а его душа, атмосфера, в которой он чувствовал бы себя настоящим королем. Скорее всего, именно поэтому Херренкимзее в чем-то даже превосходит Версаль — ведь его создатель Людовик XIV никогда не ставил перед собой никаких сакральных задач. Во внешний же облик замка, несколько отличающийся от Версаля, коррективы вносили обстоятельства, вообще не зависящие от воли монарха: в 1885 году строительные работы были приостановлены из-за нехватки средств; два боковых «версальских» флигеля так и не были достроены. Более того, один уже частично построенный флигель был снесен в 1907 году, чтобы не нарушать общую симметрию здания.

Вообще, Херренкимзее — самый недостроенный замок Людвига II: из его 70 комнат отделаны только 20. И если в также недостроенном Нойшванштайне эта незавершенность совершенно не ощущается, то здесь она оставляет тяжелое и гнетущее впечатление. Как будто вырвали с корнем и бросили умирать прекрасное дерево, ветви которого все еще покрыты листвой, но уже поникли и тронуты увяданием. Так и вся роскошь золотой отделки замка воспринимается как прощальная осенняя позолота, за которой вскоре наступит неизбежный холод смерти…