Замки баварского короля

Итак, мы вступаем в Нижний холл, который можно смело назвать залом Сигурда. С западной стороны помещения находится Тронный зал, с восточной — личные покои короля. Но сначала оглядимся по сторонам. Роспись стен, принадлежащая кисти художника Иозефа Айгнера (Aigner; 1818—1886), повествует о событиях исландской «Старшей Эдды» — в частности жизни и смерти героя Сигурда. Подвиги Сигурда воспеваются в «Пророчестве Грипира», «Речи Регина», «Речи Фафнира», «Речи Сигрдривы»; о его гибели повествует «Отрывок Песни о Сигурде», «Первая Песнь о Гудрун», «Краткая Песнь о Сигурде», «Поездка Брюнхильд в Хель». Живопись Айгнера, иллюстрируя некоторые эпизоды этих отрывков из «Старшей Эдды», потрясает живостью красок, мощной красотой и грозным величием героев. Особенно обращает на себя внимание роспись в арочном проеме: Регин кует для Сигурда меч Грам. Вот что повествует об этом эпизоде «Эдда»: «…к Хьяльпреку пришел Регин, сын Хрейдмара. Он был искуснейшим из людей и карлик ростом. Он был мудр, свиреп и владел колдовством. Регин стал воспитателем и учителем Сигурда и очень любил его. Он рассказал Сигурду о своих предках и о том, как однажды Один, Хёнир и Локи пришли к водопаду Андвари… одного карлика звали Андвари, он давно жил в этом водопаде в образе щуки и добывал себе там пищу… Локи видел все золото, которое было у Андвари. Когда тот отдавал золото, он утаил одно кольцо, и Локи отнял его у Андвари. Карлик ушел в камень и сказал: “Золото это, /что было у Густа, /братьям двоим /гибелью будет, /смерть восьмерым /принесет героям; /богатство мое /никому не достанется“»^{64}. Проклятое золото досталось дракону Фафниру, брату Регина, после убийства им их отца Хрейдмара. Регин подстрекает Сигурда убить Фафнира, зарясь на этот клад. Для этого-то он и кует волшебный меч Грам, которым Сигурд раскалывает наковальню. Надо ли говорить, что в итоге проклятие Андвари исполнилось…

Интересно отметить, что «Старшая Эдда» во многом пересекается с немецкой «Песней о нибелунгах», но, вопреки распространенному мнению, в этих эпических произведениях различны трактовки одних и тех же сюжетов и персонажей. «На исландской и на немецкой почве сложились произведения, глубоко несходные между собой как в художественном отношении, так и в оценке и понимании действительности, которую они изображали»^{65}. Несколько различаются, согласно языковой традиции, и имена героев, владевших воображением и скандинавов и германцев. Так исландский Сигурд в «Песне о нибелунгах» «становится» Зигфридом, Гудрун — Кримхильдой, Брюнхильд — Брюнхильдой, Гуннар — Гунтером, Атли — Этцелем, Хёгни — Хагеном, а дракон Фафнир — великаном Фафнером.

А свое «третье воплощение» эпос, вернее несколько его сюжетных линий, получает в тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». Согласно Вагнеру, предыстория волшебного меча такова (опера «Валькирия»; здесь мы вынуждены забежать вперед, опуская содержание первой оперы тетралогии «Золото Рейна» — с ним мы познакомимся лишь в Херренкимзее).

В поединке между Зигмундом, отцом Зигфрида, и Гундин-гом[63] (запомним это имя, мы еще встретимся с ним в парке замка Линдерхоф) царь богов Вотан разбивает своим копьем меч Зигмунда (с этим мечом нам также предстоит «увидиться» в Линдерхофе). Зиглинду, мать Зигфрида, спасает дочь Вотана валькирия Брунгильда (Брюнхильда из эпоса), приказав ей бежать в лес, где живет дракон Фафнер, и отдает ей обломки меча Зигмунда, которые она должна сохранить для своего сына Зигфрида. Дальнейшее развитие сюжета происходит уже в опере «Зигфрид». Родив сына Зигфрида, Зиглинда умирает. Мальчика берет на воспитание карлик Миме (новое «воплощение» Регина из «Эдды»), жаждущий отнять у Фафнера волшебный шлем (согласно «Старшей Эдде», «шлем-страшило») и проклятое кольцо, дающее власть над миром (историю кольца мы также узнаем в Херренкимзее). К Миме же попадают и обломки меча Зигмунда… Зигфрид вырастает в сильного и смелого юношу. Миме постоянно пытается сковать ему меч для победы над Фафнером, но всякий раз меч ломается в руках Зигфрида. Однажды в отсутствие Зигфрида к Миме приходит под видом странника Вотан и сообщает, что меч Зигфрида может сковать только тот, кто не ведает страха, и что он, Миме, падет от руки этого человека. Миме вспоминает, что Зигфриду страх не знаком. Вернувшись, Зигфрид сам сковал для себя меч своего отца, и чтобы узнать его крепость, ударяет им по наковальне. Наковальня разбивается, Миме в ужасе падает на землю…

Но вагнеровские образы — лишь аллюзия, к которой отсылают нас росписи Айнгера. Художник ориентировался на героев «Старшей Эдды», а не опер Вагнера, как иногда ошибочно сообщают некоторые путеводители. Вообще чисто вагнеровских персонажей в Нойшванштайне практически нет — вопреки ожиданиям, основанным на преклонении Людвига II перед гением композитора, художники, оформляющие внутренние покои замка, отдавали предпочтение средневековым «предкам» вагнеровских героев.