Замки

– Почти как Чатрулет[48], – сказала Аня, – только замороченный и за деньги. Иногда мы с Таней заходим поглазеть на дрочащих мужиков и обламываем им всё. Типа внезапно достать волосатый окорок из кастрюли или показать, как мы блюем. Вот умора.

– Ну, там бывают милые ребята, и мы просто говорим по-английски о том о сём…

– В основном, мы ржем над старыми извращенцами и теми, кто на это ведется, – перебила меня Аня, – это просто мерзко, – она засмеялась, – забавно, что любовь в виртуальном пространстве – для тебя всерьёз, вон в другой город приехала, а сиськи показать – так это ж не по-настоящему, нет проблем.

– Я не только сиськи показываю, – весело ответила Рина и подмигнула.

И Аня заткнулась.

Рина курила в окно.

Нам обеим уже не хотелось спать, потихоньку светало, моросил мелкий дождь.

Я выбралась из-под одеяла. Поставила чайник. По утрам время никуда не торопится.

Из ванной доносился плеск воды, чайник тихонько насвистывал свою песню, я намазывала хлеб маслом.

Верхний свет не включала, только зажгла свечи.

Давно мне не было так хорошо.

После завтрака мы решили разобрать антресоль. В коридоре стоял шкаф, забитый старыми пуховиками и обувью, которую надо бы починить. Над ним располагалась обитель тонконогих пауков и по совместительству огромная полка на три секции. В детстве я могла залезть туда целиком и заснуть.

В мамином хламушничестве было одно достоинство – дома есть шмотье для любого образа. Мы с Риной решили сильно не заморачиваться и использовать имеющийся ресурс.

Зеленые волосы, голубые глаза и большая грудь. Выбор очевиден. Хацунэ Мику[49].

Два хвостика, синий галстук поверх белой рубашки, плиссированная школьная юбка.

Рина переодевалась при мне и я успела рассмотреть её грудь. Но её предплечья интересовали меня куда больше. Кожа была исполосована вертикальными разрезами.

Как же паршиво на душе.

Она приехала сюда ради Моргана. Он знал об этом, но не остановил её. Рина не вызывала жалости. Наоборот, меня восхищало, что она сама решает свои проблемы. Потому и было так за неё обидно. Она поставила свою настоящую жизнь на паузу, со всеми её проблемами, инфантильной мамой, трауром по тете, недалекой сестрой, которая считает себя самой умной, узколобыми тетками с филфака, упивающимися своей властью, румынским языком, который нужен для получения гражданства. Она старше меня лет на пять, но я никогда в жизни не жарила картошку, а на ней лежит ответственность за всю семью. Как минимум за себя. Этого уже много. По субботам она старается ходить на рынок, так дешевле, чтоб закупиться на всю неделю. Договорилась готовить с сестрой по очереди, но у той недавно появился парень. Не до того. Приходится готовить на троих. Мама дома не ест. Где ест – непонятно. Может, в церкви. Два раза в неделю оплачивает сестре репетитора. Она столько прогуливала в начале года, что вполне могла провалить экзамены. За свои экзамены Рина не платит. Принципиальная позиция. Ещё умудряется состоять в студсовете. Хорошо для характеристики.

Морган относится к деньгам с презрением. Он ненавидит, когда кто-то пытается сэкономить. Как-то мы зашли в магазин за едой, мы шли к нему смотреть фильм и хотели есть. У Моргана не было с собой денег, и покупала я. Выбрала бомж-пакет – большую булку и плавленый сыр.

– Может, этот? – Морган достал из холодильника «Филадельфию».

– Дорого, – сказала я.

И почувствовала себя своей матерью. Он кивнул и молча поставил упаковку на место. Но посмотрел на меня, как на говно. С таким великодушным пониманием. Как будто изо всех сил старается не разочаровываться, но ничего не может с этим поделать.

Я расплатилась соткой, и он ухмыльнулся. Как мне было ему объяснить, что мне выдают деньги на месяц? Лишних дома нету. Чтоб я умела распределять свой бюджет. Чтоб я могла поесть в школе или купить канцтовары.

Морган относился к деньгам с презрением, и вначале мне казалось, что это правильно.

В мире полно куда более важных вещей. Да и без денег легко можно обходиться. Сколько людей проводили такие эксперименты над собой. Отправлялись в кругосветку без гроша в кармане, знакомились с кучей людей, получали крутой опыт и оставались жить на Бали или в Таиланде. Находили себе там дело. Фотографировали, мыли посуду или преподавали английский местным. Были счастливы безо всяких денег. Разве что тратились на хорошую сим-карту. Интернет – штука нужная, особенно если ведешь свой блог о свободной жизни без денег и соцсетей.

Морган говорил, что надо быть аскетом. Можно спать на деревянном полу, есть гречку и читать книги. Что ещё нужно для счастья?