Замкнутый круг обмана

– Только то, что, по вашему усмотрению, я потяну. Я бы стал вам верным помощником. Я не зарываюсь, место свое знаю, но у меня тоже есть неиспользованные резервы. Булькатый обнаглел, не по-хозяйски ведет дело. Ну, сколько может продолжаться его отравительная деятельность? У нас край – Эльдорадо, нельзя же так бесхозяйственно работать! Я бы на его месте стремился к качеству, а не травил людей…

– Ти хочешь бизнес Булькатого? – дошло до Хачатура.

– Ну, все мы о чем-то мечтаем… Но если вдруг такая возможность будет, то вы имейте в виду меня.

– Хорошо. Имею. Говори.

– Булькатый пригласил меня в охотничий домик Алекса. Кстати, обещал мне его подарить, еще дом Алекса обещал, – и выразительно посмотрел на Хачатура, который все так же оставался невозмутим и спокоен. – Но дело не в этом. Там оказалась… Лия!

Вот тут Хачатур Каренович заерзал:

– Лия? Нивириятно. И что?

– Она пыталась убежать, но мы ее догнали. С ее слов я понял, что документы у нее. Еще мы нашли у нее пистолет Каракуля. Лия сказала, что украла этот пистолет, но Булькатый думает, что она и он заодно. Документы не отдала, ее забрал Булькатый и куда-то отвез. Да, сына с ней не было. Булькатый кровно заинтересован добыть документы, чтобы изъять из них все о себе, а вас, простите, сдать органам. Еще он хочет отыскать сына Лии, чтобы развязать ей язык.

– Какой сволочь, – вырвалось у Хачатура Кареновича. – Хорошо. Я отблагодарю тебя, придет время. Где он может держат Лия?

– Не знаю. Честно, не знаю. Если хотите, я попытаюсь выяснить.

– Попитайся, – согласно кивнул Хачатур.

Тимошенко понял, что пора и честь знать. Распрощался, еще раз напомнив, что слишком уважает дорогого Хачатура Кареновича, чтобы плести против него интриги. На самом деле он боялся Хачика, у которого все в городе схвачено: легавые, прокуратура, захудалое правительство – все. И своих людей, вооруженных до зубов, у него достаточно. Эта сила пострашней парней Булькатого, а уж сутенерская братия самого Тимохи вообще не в счет. Так что, взвесив за и против, Тимошенко решил не дергать тигра за хвост, а сойтись с ним. Когда же он ушел с чувством выполненного долга, Хачатур Каренович презрительно проговорил ему вслед, еще сидя в кресле:

– Что за люди! Сволочь на сволочи и сволочью погоняет.

Затем тяжело поднялся, набрал номер. Услышав голос в трубке, произнес:

– Его надо убират. Сегодня ночью.

Всю дорогу до Краснодара Руслан не проронил ни слова. Сева пытался его растормошить, но тот лишь отвечал на конкретно поставленные вопросы, да и то односложно. Впрочем, он хоть и пользовался авторитетом у сослуживцев, но близких друзей среди них не имел. Когда Сева приступил к работе после академии, Руслан негласно взял над ним шефство, это было приятно, но за год близкого знакомства так и остался непознанным. Вроде бы с удовольствием проводил время с Севой, вместе с тем сам в себе. Короче, вытащить его на откровенный разговор еще не удавалось: либо отшучивался, либо менял тему, а то и вовсе отмалчивался. Сева наблюдал за ним и в домашней обстановке, заметил, что Руслана тяготит дом. По бабам он не бегал, однако дома бывать не любил. Жена у него женщина славная, заботливая, а отношения их можно квалифицировать как домовладелица и квартирант. Сына девяти лет любил, пожалуй, только сын и привязывал его к дому. В конце концов Сева перестал копаться в характере Руслана, а принял его таким, каков он есть.

За три часа домчались, полтора часа кружили по городу, отыскивая нужную улицу. В старой многоэтажке на пятом этаже позвонили в квартиру. Подождали, еще позвонили.

– Наверное, она на работе, – предположил Сева.

– Скоро шесть, – сказал Руслан, посмотрев на часы. – По идее, ждать недолго.

Спустившись вниз, Сева предложил перекусить, Руслан протянул ключи от машины:

– Держи. Привези сюда поесть. А я подожду ее.

Устроившись на скамье возле дома, Руслан всматривался в каждую женщину, проходившую мимо, но Инны среди них не было. Сева привез еду, перекусили в машине, не спуская глаз с подъезда. Стемнело. Около девяти подъехали «Жигули», из машины вышла Инна – крупная и с яркой внешностью женщина лет тридцати пяти. Она неторопливо вошла в подъезд, «Жигули» уехали, тогда Сева и Руслан ринулись в подъезд.

– Инна! Подождите! – крикнул Руслан, перескакивая через две ступеньки.

– Вы меня? – произнесла она с опаской, повернувшись к ним на лестнице.

– Да, да, вас, – догнал ее Руслан и протянул удостоверение. – Вот мои документы… Мы приехали по поводу вашего мужа Алекса.

Едва скользнув глазами по удостоверениям Руслана и подоспевшего Севы, она недоуменно спросила:

– А в чем, собственно, дело?

– Его застрелили, – ответил Руслан. – Вы не приехали на похороны, почему?

– Мне никто не сообщил.

Значит, не знала о смерти мужа. Но почему такая странная реакция? Она не всплеснула руками, не ойкнула по-бабьи, тем более не пустила слезу, а всего-то свела брови к переносице и опустила глаза.

– Надо поговорить, – сказал Руслан. – Давайте пройдем к вам или спустимся вниз.

– Лучше спустимся, – проговорила она и пошла вниз.