Замочная скважина

Паника подступает в горлу.

Раньше них? Они же на машине. А что будет, если не успею?

Вопрос о том, как я буду объяснять свой побег с уроков и как объяснюсь перед мамой и Питером, если приду, а там только они – меня совершенно не заботит.

Я бегом проношусь по коридорам и залетаю в кабинет. Спешно начинаю складывать вещи, что не укрывается ни от кого. Мистер Норрик, вежливо кашлянув, уточняет, что я делаю.

– Мне срочно нужно домой, мистер Норрик – впопыхах говорю – мне что-то нехорошо.

Слышу сдавленные смешки с задних парт Драгера и Флинна.

Что здесь смешного?

Проклятье. Ну да. Конечно. Ушла в туалет, после чего прибежала и, ссылаясь на плохое самочувствие, стараюсь как можно скорее убежать.

Уже завтра они распустят новость о том, что у меня слабый желудок. Это как самое безобидное.

Шуточек про «вонь» станет еще больше.

Но сейчас мне нет дела даже до этого.

Пол дороги я честно бегу, как настоящий спортсмен. Стараюсь применить все знания, что получила на физкультуре.

Считать дыхание.

Самое главное – ритмичное дыхание.

В какой-то момент, видимо, я все равно что-то делаю не так, потому что начинаю задыхаться. Легкие горят. Я судорожно втягиваю воздух, но не получаю кислорода.

Мне начинает казаться, что я уже не смогу задышать.

Останавливаюсь, согнувшись пополам и уперев руки в колени. Небольшие, окрашенные бежевым, ногти карябают колготки. На них появляется стрелка.

Черт.

Можно выкинуть.

Но едва я вновь могу сделать хотя бы один глубокий вдох – как бегу снова. Теперь уже не как спортсмен – а как помирающий кит.

Хриплое дыхание, шумные, как в последний раз, вдохи, хаотичное махание рук.

Портфель больно бьет по спине.

Наконец, я вижу забор нашего дома.

Вижу машину.

Черт.

Опоздала! Она уже приехали!

Паника начинает рисовать мне самые кошмарные картины.

Кевин сказал, что будет беда. Он не ошибся с тем, что их найдут сегодня – значит, не ошибся и с бедой. И он предупредил меня – сказал, что я должна успеть раньше них.

В чем беда? Что может сделать Питер?

Как далеко может зайти, если даже Кевин вмешивается, хотя прежде такого никогда не случалось?

Оказывается, ужас способен пробуждать воображение. В последние пять ярдов до двери я уже вижу и окровавленное тело брата, и Питера а-ля «Джек Торранс7», и все, что только можно.

Я опоздала.

Опоздала, хоть Кевин и предупреждал.

Какую цену за это придется заплатить?

Если бы меня кто-то мог видеть сейчас со стороны, он бы, наверное, решил, что я бегу к умирающему родственнику.

Так обычно бегут тушить дом.

Бегут к месту страшной аварии медики.

Дергаю на себя дверь – она открывается так легко, что я чуть не отлетаю вместе с ней.

Но уже слышу крики мамы:

– Питер, хватит! Пожалуйста, он уже понял..

– Заткнись!

Я забегаю в дом и первое, что вижу – мой брат. Он лежит на полу в прихожей.

Мама стоит чуть в стороне. Руки сложены треугольником у рта, словно рупором или в молитве – призванные служить выражением крайней растерянности.

Однако, она ничего не делает.

Как и Нара, что так же валяется на полу.

Только на нее уже никто не обращает внимания.

Питер в очередной раз замахивается и бьет в грудь именно моего младшего брата. На его лице – подлинное безумие.

Если пыталась вмешаться даже мама – значит, это продолжается слишком долго.

Нейт уже даже не сопротивляется.

Я слышу, как он хрипит, свернувшись в позе эмбриона и стараясь закрыть голову.

Собственная взвинченность играет со мной злую шутку. Я забежала, убежденная, что увижу что-то ужасное. Кевин целый день стращал меня, что случится беда. Он угадал и по поводу дня находки, и по поводу того, что они уже ехали домой.

Полностью убежденная в том, что моего брата сейчас не просто бьют, а убивают – я забываю про собственный страх (если честно, то и про разум) и стремглав кидаюсь между ним и Питером:

– Не надо! Стой!

Питер отталкивает меня, вновь замахиваясь на Нейта.

Упав на пол, я вновь подскакиваю с несвойственной мне скоростью, и хватаю отчима за руку, стремясь задержать удар. Визжу в страхе, ужасе и панике одновременно:

– Хватит! Пожа..

Но не успеваю договорить.

Этой же, сжатой в кулак, рукой, которую я схватила – Питер, не оборачиваясь, бьет меня наотмашь с такой силой, что мир разом гаснет.

Попал по лицу.

Пошатнувшись – еще в сознании – я чувствую, что уже теряю равновесие. Пытаюсь на что-то опереться, но темнота перед глазами не проходит.

Я не вижу, обо что опереться.

Все силы словно разом покинули тело.

Рухнув навзничь, слышу откуда-то издалека – словно из-под толщи воды, в которую я погружаюсь все глубже – истеричные вопли матери.

Глава 17

12 лет назад

Я лежу в своей кровати, которую мама в шутку называет «ложем принцессы». Мне кажется в шутку, потому что она постоянно улыбается при этом. Хотя она улыбается и когда говорит серьезные вещи. Она вообще очень часто улыбается.

Особенно рядом с папой.

А вот папа улыбается редко.

Как только видит меня – сразу улыбается. Но пару раз я караулила его из-за угла, и замечала, что пока он меня не замечает – не улыбается. Как-то раз я сказала ему об этом, на что он усмехнулся и щелкнул меня по носу: