Замочная скважина

Ой, сын Израиля Ильича, Миша Либерман, в Москву с гастролями приезжал! Ну как с гастролями? Один концерт был. Он прислал приглашение тете Лиде, а его в наш ящик бросили по ошибке. Мама ходила. Рассказывала, что Миша играл блестяще, хотя в зале было мало народу. Зато холодно, как она любит. Она подошла к Мише, цветочки ему вручила – он ее не узнал, конечно же. Но она дождалась его после концерта. Уговорила администратора, чтобы он ее к нему провел. Представилась. Миша заахал, заохал, но там было много народу, так что они толком даже не поговорили. Миша звал ее в ресторан, но мама постеснялась поехать. А он даже не позвонил потом. Мама расстроилась, хоть и виду не показывала. Так что у них, я думаю, все хорошо. Но мама точно обиделась. Все говорила, что Израиль Ильич таким не был. Ее, конечно, больше волновало, что Миша ее не узнал – она ведь считает, что совсем не изменилась, что она совсем как в молодости. Ну что я ей буду доказывать? Мне кажется, Миша ее даже и не вспомнил. Так, из вежливости пообщался.

Так что такая вот жизнь, – вздохнула Светлана. – Ты зачем приезжала-то? Квартиру продавать или так, убрать, проветрить? Нет, сейчас лучше не продавать. Цены растут с каждым годом. Это раньше окраина была, а сейчас вон – пять минут, и в метро. Недавно новую станцию открыли. Очень удобно. Еще лет десять – и почти в центре жить будем! А правда у нас зеленый район? Весной деревья так цветут, что площадки детской не видно. А ручей зарыли давно. Нет ручья. Ты что? У нас и домофон новый, код двадцать два, ключ, двадцать два, и на плитку в подъезде все соседи скинулись. Еще хотим, чтобы консьержка внизу сидела и чужих не пускала. Ты заходи, на девочек посмотришь. Мама будет рада, она гостей любит. Только не помнит, кто когда приезжал. Но день на день не приходится. Когда давление в норме, она совсем как прежде. Лишь бы не упала, а то сломает шейку бедра – и все. Считай, конец. Так опасно в их возрасте. Ой, она все-таки сегодня вышла…

На лавочке перед подъездом сидела женщина и сосредоточенно дышала – глубокий вдох и короткий, прерывистый выдох.

– Это у нее новая дыхательная гимнастика, – объяснила Светлана. – Мамуль, ты здесь давно сидишь? Не замерзла? Пойдем домой?

– А кто это с тобой? Не вижу.

– Это Маша, помнишь Машу?

– Помню, конечно. А Таня где? На качелях качается? Ты ее забирай, сегодня холодно. Еще простудится.

– Хорошо. Пойдем домой?

– Не хочу. Я еще не додышала. А Валерочка с вами? Вы уроки сделали?

– Пойдем, вставай потихоньку.

– Сначала Таню с площадки забери. Совсем за сестрой не следишь!

– Заберу, мамочка, заберу.

Светлана аккуратно, как маленькую, подняла Ольгу Петровну с лавочки и повела домой.

– Ну, пока. Заходи. Не пропадай. И звони – телефон у нас прежний. Помнишь? – сказала она мне.

Я все помню, даже номер телефона. Много лет старалась забыть, но не получилось.