Замогильные записки Пикквикского клуба

М-ръ Топманъ жестоко ошибся. Жирный дѣтина на этотъ разъ бодрствовалъ и тѣломъ, и душой. Онъ все видѣлъ и слышалъ.

За ужиномъ ни съ чьей стороны не обнаружилось попытокъ завязать общій разговоръ. Старая леди пошла спать; Изабелла Уардль посвятила себя исключительному вниманію м-ра Трунделя; дѣвствующая тетушка была вся сосредоточена на своемъ любезномъ Треси; мысли Эмиліи Уардль были, казалось, обращены на какой-то отдаленный предметъ, вѣроятно, на отсутствующаго Снодграса.

Одиннадцать, двѣнадцать, часъ за полночь: джентльменовъ нѣтъ какъ нѣтъ. Безпокойство изобразилось на всѣхъ лицахъ. Неужели ихъ остановили и ограбили среди дороги? Не послать ли людей съ фонарями въ тѣ мѣста, гдѣ имъ слѣдуетъ возвращаться домой? Или, пожалуй, чего добраго… Чу! вотъ они. Отчего они такъ запоздали? Чу — какой-то странный голосъ! Чей бы это?

Все маленькое общество высыпало въ кухню, куда воротились запоздалые гуляки. Одинъ взглядъ на нихъ объяснилъ весьма удовлетворительно настоящее положеніе вещей.

М-ръ Пикквикъ, засунувъ въ карманы обѣ руки и нахлобучивъ шляпу на свой лѣвый глазъ, стоялъ облокотившись спиною о буфетъ, потряхивая головой на всѣ четыре стороны, и по лицу его быстро скользили одна за другою самыя благосклонныя улыбки, не направленныя ни на какой опредѣленный предметъ и не вызванныя никакимъ опредѣленнымъ обстоятельствомъ или причиной. Старикъ Уардль, красный какъ жареный гусь, неистово пожималъ руку незнакомаго джентльмена и еще неистовѣе клялся ему въ вѣчной дружбѣ. М-ръ Винкель, прислонившись спиною къ стѣнѣ, произносилъ весьма слабыя заклинанія на голову того, кто бы осмѣлился напомнить ему о позднемъ часѣ ночи. М-ръ Снодграсъ погрузился въ кресла, и физіономія его, въ каждой чертѣ, выражала самыя отчаянныя бѣдствія, какія только можетъ придумать пылкая фантазія несчастнаго поэта.

— Что съ вами, господа? — спросили въ одинъ голосъ изумленныя леди.

— Ни-чег-гго, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ. — Мы всѣ… благо… получны. Я говорю, Уардль, мы всѣ благополучны: такъ, что ли?

— Разумѣется, — отвѣчалъ веселый хозяинъ. — Милыя мои, вотъ вамъ другъ мой, м-ръ Джингль, другъ м-ра Пикквика. Прошу его любить и жаловать: онъ будетъ y насъ гостить.

— Не случилось ли чего съ м-ромъ Снодграсомъ? — спросила Эмилія безпокойнымъ тономъ.

— Ничего, сударыня, ничего, — отвѣчалъ незнакомый джентльменъ. — Обѣдъ и вечеръ послѣ криккета… веселая молодежь… превосходныя пѣсни… старый портеръ… кларетъ… чудесное вино, сударыня… вино.

— Врешь ты, шарамыжникъ, — возразилъ прерывающимся голосомъ м-ръ Снодграсъ. — Какое тамъ вино? Никакого, чортъ васъ побери. Селедка — вотъ въ чемъ штука!

— Не пора ли имъ спать, тетушка? — спросила Эмилія. — Люди могутъ отнести ихъ въ спальню: по два человѣка на каждаго джентльмена.

— Я не хочу спать, — проговорилъ м-ръ Винкель довольно рѣшительнымъ тономъ.

— Ни одной живой души не припущу къ себѣ,- возгласилъ м-ръ Пикквикъ, и при этомъ лучезарная улыбка снова озарила его красное лицо.

— Ура! — воскликнулъ м-ръ Винкель.

— Ур-р-ра! — подхватилъ м-ръ Пикквикъ, снимая свою шляпу и бросая на полъ, при чемъ его очки также упали на середину кухни.

При этомъ подвигѣ онъ окинулъ собраніе торжествующимъ взоромъ и захохоталъ отъ чистѣйшаго сердца.

— Давайте еще бутылку вина! — вскричалъ м-ръ Винкель, постепенно понижая свой голосъ отъ самой верхней до самой низшей ноты.

Его голова опрокинулась на грудь, и онъ продолжалъ бормотать безсвязные звуки, обнаруживая между прочимъ звѣрское раскаяніе, что поутру не удалось ему отправить на тотъ свѣтъ старикашку Топмана. Наконецъ онъ заснулъ, и въ этомъ положеніи два дюжихъ парня, подъ личнымъ надзоромъ жирнаго дѣтины, отнесли его наверхъ. Черезъ нѣсколько минутъ м-ръ Снодграсъ ввѣрилъ также свою собственную особу покровительству Джоя. М-ръ Пикквикъ благоволилъ принять протянутую руку м-ра Топмана и спокойно выплылъ изъ. кухни, улыбаясь подъ конецъ самымъ любезнымъ и обязательнымъ образомъ. Наконецъ и самъ хозяинъ, послѣ нѣмого и трогательнаго прощанія со своими дочерьми, возложилъ на м-ра Трунделя высокую честь проводить себя наверхъ: онъ отправился изъ кухни, заливаясь горючими слезами, какъ будто спальня была для него мѣстомъ заточенія и ссылки.

— Какая поразительная сцена! — воскликнула дѣвственная тетка.

— Ужасно, ужасно! — подтвердили молодыя дѣвицы.

— Ничего ужаснѣе не видывалъ, — сказалъ м-ръ Джингль серьезнымъ тономъ. — На его долю пришлось двумя бутылками больше противъ каждаго изъ его товарищей. — Зрѣлище страшное, сударыня, да!

— Какой любезный молодой человѣкъ! — шепнула дѣвственная тетка на ухо Топману.

— И очень недуренъ собой! — замѣтила втихомолку Эмилія Уардль.

— О, да, очень недуренъ, — подтвердила дѣвственная тетка.