Замок

— Поверьте моему опыту, это быстро приедается. То, что кажется хорошим вам сейчас, скоро может показаться совсем иным. Особенно при отсутствии всякого движения. Поэтому вам мой совет, молодой человек, не совершайте ошибок под воздействием мимолетных чувств. А вот и музыка закончилась. Это большая удача, когда вопрос решается сам собой.

Женщина освободилась из объятий партнера и села на стул. Это произошло так быстро, что Лагунов даже не успел ее проводить до него.

Николай заиграл снова и на этот раз журналист направился к Майе. — Майя, можно пригласить вас на танец, — склонился он перед ней.

— Предпочитаю подышать свежим воздухом. Тут душно, — ответила она. — Выйдем на террасу.

Это предложение обрадовало Лагунова, танцевать ему совсем не хотелось. Разговор с Мазуревичуте во время танца изрядно подпортил ему настроение.

Они вышли на террасу. Кроме них тут никого не было.

— Вам нравится эта литовка? — не то спросила, не то произнесла утвердительно Майя.

— С чего вы так решили? — Проницательность собеседницы Лагунову не понравилась.

— Это заметно. Она из тех женщин, которые всем нравятся.

— Почему вы так думаете?

— Я не думаю, я наблюдаю. Я по профессии дизайнер, я очень хорошо чувствую внешнюю форму. В ней есть нечто такое, что делает ее очень притягательной. Так что если вы в нее влюбились, это вполне естественно.

Лагунов поймал себя на том, что испытывает странное чувство, с одной стороны смущение от проницательности Майи, с другой — облегчение от того, что не нужно притворяться.

— Мне она действительно понравилась, — признался он. — Но это ничего не значит. Все равно, как, посмотрев фильм, влюбишься в актрису. Мы же сегодня собирались…

— Все остается в силе, Сережа, — не дала она ему договорить. — Не вижу ни одной причины, чтобы что-то из намеченного на сегодня отменять. — Она улыбнулась, на мгновение чуть-чуть высунув кончик розового языка.

Лагунов сразу же почувствовал облегчение и одновременно прилив желания. Она умная девушка, мысленно отметил он. Хотя еще неизвестно, хорошо это или плохо? Умных женщин он всегда немного опасался, пару раз его отношения с ними заканчивались для него фиаском. Поэтому он предпочитал дам со средним умом. Они не отталкивают своей непроходимой глупостью, но и не смотрят на тебя сверху вниз.

— Скоро увидимся, — сказала Майя и направилась в каминный зал.

41

Мазуревичуте вышла на террасу. Она огляделась, увидела сидящую Эмму Витольдовну. Рядом с ней на столике стояли бутылка вина и бокал.

Мазуревичуте подошла к ней.

— Можно присесть рядом с вами? — спросила она.

Эмма Витольдовна подняла голову и посмотрела на литовку.

— Буду рада, Рута Юргисовна.

— Зовите, пожалуйста, меня по имени, — попросила Мазуревичуте.

— Тогда и вы тоже.

— Договорились, Эмма.

— Желаете выпить? — предложила Эмма Витольдовна.

— Не откажусь.

На соседнем столике стояли чистые бокалы, Эмма Витольдовна встала и взяла один из них. Затем наполнила его вином.

— Давайте выпьем за знакомство, — предложила она. — Нас все же многое объединяет.

— Что же именно? — спросила Мазуревичуте.

— Мы обе жили с одним мужчиной. Разве это мало?

— Немало, — согласилась Мазуревичуте. — Тем более такие мужчины встречаются редко. Нам с вами повезло? Или вы так не считаете?

Несколько мгновений Эмма Витольдовна молчала.

— Да, повезло, — согласилась она. — Правда, когда мы жили вместе, мне хотелось иметь рядом с собой просто заботливого, внимательного мужа, а не человека, озабоченного судьбами мира. У меня на тот момент был меньший масштаб моей личности, меня волновали в первую очередь наши с ним отношениями, потом ребенок. И только в самую последнюю очередь мировые проблемы. Признаюсь, да, это мелко, но нельзя идти по дороге и смотреть только в небо. Непременно упадешь, а то и окажешься на дне ямы. Кстати, это его слова. Но, несмотря на них, Феликс все время предпочитал смотреть вверх, а не вниз. Сначала меня это восхищало, а потом стало сильно раздражать. Я поняла, что могу рассчитывать только на свои силы. А у меня их было не так уж и много.

— Понимаю вас, Эмма. Может быть, и со мной случилась бы такая метаморфоза, проживи мы с ним побольше. В наших отношениях почти не было быта, точнее, он был на минимальном уровне. На тот момент меня это устраивало. Даже наполняло гордостью, мне казалось, в этом есть что-то высокое и чистое.

— А сейчас так не считаете? — с любопытством посмотрела на свою собеседницу Эмма Витольдовна.

— Теперь я думаю, что быт столь же необходим, как и высокое. Нельзя одно отрывать от другого. Иначе в какой-то момент все начинает шататься, а потом и валиться. Хотите, признаюсь, Эмма?

— Конечно, хочу, очень люблю женские признания.