Замок

— Ох, только не это! Не может быть! Правительство никогда не позволит немцам прийти и…

— Они уже пришли! И строят укрепления вокруг нефтеперерабатывающих заводов в Плоешти, обучают румынских солдат. Так почему бы им не обучить тех же солдат уничтожать евреев? Насколько я понял, майор большой специалист в этом деле. И очень любит свою работу. Из него выйдет прекрасный учитель. Это я могу сказать совершенно определенно.

Не может быть! Она и в Моласара не верила. Конечно, в Бухаресте ходили слухи о лагерях смерти, о творящихся там ужасах, о бесчисленных смертях, которым вначале никто не верил. Но все новые и новые факты заставили поверить даже самых скептически настроенных евреев. Не верили только богачи, им ведь ничто не грозило. Поверить в подобное не отвечало их интересам. К тому же было невыгодно.

— Трудно найти для лагеря смерти место лучшее, чем Плоешти, — продолжал отец безжизненным голосом. — Там легко нас собрать. А если противник решит нанести по нефтехранилищам бомбовый удар, то вспыхнувший пожар сделает за нацистов всю работу. Впрочем, именно это соображение может предотвратить бомбежку, правда, я сильно в этом сомневаюсь.

Он помолчал, подумал с минуту.

— Кэмпффера нужно остановить.

Магда поднялась, поморщившись от боли в колене.

— Уж не собираешься ли ты взять эту миссию на себя? Они тебя тут же убьют, ты и пальцем не успеешь пошевелить!

— Я должен найти способ. Речь теперь идет не только о твоей жизни — о жизни тысяч людей. И их жизни зависят от Кэмпффера.

— Не будет его, пришлют другого!

— Да. Но на это понадобится время, а любая отсрочка пойдет нам на пользу. Может быть, за это время Россия нападет на Германию или наоборот. Рано или поздно два таких бешеных пса, как Гитлер и Сталин, вцепятся друг другу в глотки. Это неизбежно. И в новой войне, может быть, забудут о создании лагеря в Плоешти.

— Но каким образом можно майору помешать? — Она должна заставить отца мыслить логически, понять все безумие этой затеи.

— С помощью Моласара.

Магда ушам своим не поверила.

— Нет, папа, только не это!

Отец жестом остановил ее.

— Погоди, ты не дослушала. Моласар предложил мне стать союзником в борьбе с немцами. Не понимаю, какая ему от меня польза, но сегодня ночью надеюсь узнать и в свою очередь попрошу Моласара заняться Кэмпффером.

— Но нельзя заключать сделку с чудовищем! Где гарантия, что потом он не убьет и тебя?

— Мне не дорога моя жизнь. На карту поставлено гораздо большее. Кроме того, у Моласара есть какой-то свой кодекс чести. Пожалуй, ты судишь о нем слишком сурово. Как женщина, а не как ученый. Моласар — продукт своей эпохи, а то были кровавые времена. К тому же ему присуще чувство национальной гордости, и само присутствие немцев здесь, в замке, претит ему. Этим я и собираюсь воспользоваться. Он считает нас своими соплеменниками-валахами и расположен к нам. Разве не спас он тебя от немцев, на которых ты налетела прошлой ночью? А ведь он легко мог сделать тебя третьей жертвой. В общем, надо попытаться. У нас просто нет выбора.

Магда молча стояла перед ним, стараясь найти еще какой-нибудь вариант, но ничего не могла придумать. То, что предлагает отец, отвратительно, но вселяет хоть какую-то надежду. Может быть, она и впрямь несправедлива к Моласару? Возможно, он стал таким потому, что сильно отличается от них? И воплотил в себе не просто зло, а какие-то более значительные силы? Вот Кэмпффер, тот истинное воплощение зла! Разве не так? Магда мучительно искала ответ и не находила.

— Все это мне не нравится, папа, — только и могла сказать девушка.

— И не надо. Никто не обещал нам легкого решения — вообще никакого решения, уж если быть точным. — Куза не смог подавить зевок. — А теперь я хочу вернуться к себе. Выспаться перед ночным разговором. Набраться сил, чтобы заключить сделку с Моласаром.

— С дьяволом, — прошептала Магда. Никогда еще ей не было так страшно.

— Нет, дорогая. Дьявол носит черный мундир, имеет серебряный череп вместо кокарды на фуражке и называет себя штурмбаннфюрером.

Магда нехотя отвезла отца обратно к воротам и дождалась, пока он исчезнет в дверях башни. Затем поспешила в корчму, все еще в полной растерянности. События развивались слишком быстро. До сих пор вся ее жизнь проходила среди книг, научных поисков, мелодий и нотных знаков. Она была чужда всяких интриг. Голова гудела при мысли о том, чем может кончиться вся эта затея.

Но отец знает, что делает. Магда была в этом уверена. Она инстинктивно противилась идее союза с Моласаром до тех пор, пока не увидела в глазах отца огонек надежды, слабый отблеск того света, который в былые времена превращал любое общение с ним в истинное удовольствие. У отца появился шанс сделать что-то полезное, а не просто сидеть в кресле и позволять за собой ухаживать. Ему просто необходимо было сознавать, что он может принести пользу своему народу… кому угодно. И Магда не могла лишить его этого.