Замок

Хотелось бы отдельно сказать о гипалгезии — к этой штуке нужно привыкать и действовать очень осторожно. С ней остаётся понимание, что и где ранено или сломано, но вот защитная реакция организма в виде боли отсутствует, из-за чего можно навредить самому себе. Когда час назад я, сделав выпад копьём, почувствовал, как уже сломанные рёбра плотно прижались острыми краями к лёгким, не на шутку испугался. Аж душа замерла, ведь наклонись я чуть-чуть сильнее, проткнул бы себе лёгкое, после чего валялся на песке, дыша через раз и отхаркиваясь кровью.

Была злость на солдат за то, что они меня так отделали. Но ещё больше злился на самого себя, потому что вообще не смог оказать сопротивления. Даже когда дрался один на один с надменной бабой, ничего не смог противопоставить — она меня уделала, как младенца. Солдафонка двигалась с нереальной скоростью и, явно издеваясь, дубасила коротеньким деревянным посохом, а от моих кривляний с мечом уклонялась, даже не глядя.

«О, эта баба… о, эта сука…»

Все солдаты Гюстава просто выполняли порученную им работу. Да, они нас не жалели и били вполне серьёзно, веселились и подшучивали раздавая тумаки. Но это ерунда, на самом деле в их поведении не было злости, они просто тренировали неуме́х, впервые взявшихся за оружие.

Но вот та сука, по имени Аманда, наслаждалась моим избиением. Её взгляд недвусмысленно говорил о получаемом удовольствии от «работы» со мной.

Аманда являлась заместителем командира этого отряда. Она была симпатичной, но слишком мускулистой для девушки. А ещё она была садисткой…

«Эта Аманда у меня получит. Обязательно доберусь до неё и отплачу этой твари десятикратно!»

Лера, Джон, Мириям и Лексус обошлись только синяками да ушибами и сейчас с ужасом смотрели на меня, представляя себя на моём месте. Я же в это время глубоко дышал прохладным вечерним воздухом, пытаясь остудить кипящее от злости дерьмо.

В это время на полигон забежала девушка-рабыня и направилась прямо ко мне. В отличие от встреченных ранее рабов, она была одета в нормальную одежду, а не в мешок с дырками. На вид девушке было лет шестнадцать, и она была очень красива.

Я, вообще, заметил, что люди в этом мире выделяются отличными внешними данными. Все, кого я успел повстречать: аристократы, солдаты, рабы, люди и эльфы… Даже гномы имели своеобразные, но приятные черты лица. В голову пришла мысль, что моя внешность по местным меркам находятся заметно ниже среднего. Они, может быть даже меня уродом считают. Как-то обидно немного стало.

— Его Сиятельство граф Лир просил передать Вам это.

Девушка протянула тёмно-коричневую деревянную коробочку, открыв которую я увидел курительную трубку и мешочек, завязанный шнурком. Положив коробку на колени, взял мешочек и потряс его перед глазами: там, очевидно, был табак и судя по запаху в него добавляли какие-то травы и цветы.

Рядом с трубкой в коробочке лежал подозрительный прямоугольный брусочек из чёрного камня с высеченными на нём иероглифами.

— Вы умеете пользоваться этим? — девушка указала на брусок.

Отрицательно покачал головой.

— В него нужно влить ману, тогда руны активируются, и вот этот конец нагреется. Им можно будет поджечь табак.

«Обалдеть! Да это же магический прикуриватель! Так, стоп… А как влить ману?»

Девушка собралась уходить, но я схватил её за рукав и головой кивнул на коробочку. Непонимающе моргнув пару раз, рабыня спросила:

— Вам приготовить трубку?

Пальцы меня не слушались, руки дрожали, поэтому сам не смог бы набить трубку. Да и непонятно, как прикуриватель активировать. В общем, попросил о помощи девушку.

Она подняла трубку, аккуратно набила её табаком и подала мне, после чего взяла прямоугольный камешек. Руны на прикуривателе засветились бледно-зелёным и один край покраснел от нагрева, после чего рабыня поднесла устройство к уже торчащей в моих зубах трубке.

Кашлянув от первой затяжки, я продолжил раскуривать табак, выпуская в воздух густые клубы дыма. Табак оказался очень качественным, а добавки из трав и цветочных лепестков придавали дыму просто восхитительный аромат.

Девушка убежала, а я остался сидеть, наслаждаясь своей пагубной привычкой.

Докурив, выбил трубку и повернулся к соратникам. Они уже поднялись с земли и смахнули с одежды грязь полигона. Я отряхиваться не стал, ибо не видел в этом смысла — половина тела в крови как уже запёкшейся, так и ещё свежей, чище без пыли я смотреться не буду.

Мы дружной компанией похромали в сторону своих комнат, но на подходе к замку нас перехватили и проводили в центральное крыло, где уже ожидала баронесса Седер. За её спиной стояли две женщины.

Аристократочка окинула всех взглядом, а после произнесла через плечо:

— Девочки, подлечите этих четверых.

— А ты пойдёшь со мной. — сказала баронесса, глядя в глаза.

Я нетвёрдой походкой побрёл за ней на второй этаж.