Замок

Уже вечерело. Солнце было у горизонта, и до заката осталось совсем немного, поэтому и возле замка, и среди осаждающих нас солдат, начали зажигать факелы и мангалы. Не те мангалы, на которых жарят мясо, а такие квадратные металлические стаканы на треноге. В них просто закидывали дрова и поджигали. А в стоявшие ближе ко входу, вообще, залили по ведру масла и также подожгли.

Несколько офицеров тихо инструктировали небольшую группу солдат в стороне, а ещё чуть дальше стоял Лир, разглядывая лагерь противника в подзорную трубу.

Вдруг я почувствовал просто титанический всплеск маны, идущий со всех сторон одновременно. Даже душа замерла от испуга. Я начал судорожно соображать, в какую сторону бежать, но, учитывая ощущаемый масштаб заклинания, ничего в голову не приходило, кроме как закопаться под землю. Количество маны во время всплеска было таким, что аж голова закружилась.

Замок начала окружать стена света, переливающаяся всеми цветами радуги. Стена выглядела как полярное сияние, которое находилось не где-то далеко в небе, а прямо перед глазами. Это оказался барьер, который построила группа магов.

Дальше началась паника и со всех сторон раздались страдальческие крики.

Бóльшая часть солдат оказалась отрезана от замка барьером. Внутри осталось не больше ста пятидесяти человек. Всех солдат, которые в момент активации барьера стояли на его границе, буквально разорвало на куски.

Картина возведения столь прекрасной стены «полярного сияния», сопровождалась брызгами крови, разлетающимися во все стороны кусками мяса, покорёженной брони и оплавленного оружия.

Стена росла, как и паника вокруг.

Длилось шумное безумие минуты две, а после наступила гробовая тишина.

Все смотрели на барьер. Сквозь него было видно, что происходит на другой стороне, но не очень чётко, а как через мутное стекло. Также обзору мешали периодически проплывающие перед глазами пятна света разных цветов и оттенков.

Тишина продлилась ещё десяток секунд, а потом наступила новая волна паники. Солдаты, которые оказались за защитной стеной, принялись барабанить в это «мутное стекло». Всё, что происходило снаружи было прекрасно слышно. Барьер не задерживал звуков, и даже дым от горящих дров проходил сквозь него, но ничего более крупного стена не пропускала. От ударов оружия и кулаков наших солдат о барьер стоял ужасный грохот, и вся эта какофония слилась в единый тяжёлый гул.

Из-завони палёной плоти, горящей кожи доспехов и металла, грохота и страдальческих криков людей, молящих впустить их внутрь, создавалось впечатление, что я попал в один из кругов ада.

В этот момент из замка вылетел взъерошенный Гюстав.

— Что случилось? — начал орать виконт. — Кто активировал барьер?

Гюстав осмотрелся, и его взгляд замерна графе Лире, оказавшемся за стеной и сейчас с ужасом в глазах смотрящим на зáмок, от которого оказался отрезан. Лир перевёл взгляд на лагерь врага, находящийся за его спиной, а потом вновь повернулся к замку и взглянул на Гюстава. Выражение лица графа однозначно говорило, что Лирой прощался с другом, ужеуспев попрощаться с жизнью.

Лицо Гюстава изменилось. Если до этого в нём читалась растерянность, то сейчас виконт был в ярости. Увидев меня, Гюстав в мгновение ока очутился рядом, вцепился мне в шею и начал орать:

— Кто активировал стену? Это ты?

«Эй! А не грубовато? Я тут ни при чём!»

Резко вырвался из захвата, отбив руки виконта, и мы зло уставились друг на друга.

К Гюставу подбежал Грох, непонимающе оглядываясь по сторонам. Тут же из замка выбежала Амалия, а за ней несколько солдат и четвёрка моих земляков.

— Кто поднял барьер? — закричал один из командиров.

Все посмотрели на нас с Гюставом, а послевзглядыприсутствующих сошлись на мне.

«Чего вы на меня уставились? Да, пошли вы все нафиг, это не я!»

Я сделал шаг назад, на всякий случай взявшись за рукояти клинков, приготовившись защищаться. Произошлосерьёзное недопонимание. Просто потому, что моя тушка стояла недалеко от барьера, вблизи от центрального входа, все выбегающие из замка люди сразу натыкались взглядом на меня и, какого-то беса, приходили к заключению, что это явиновник активации барьера.

В тот момент казалось, что собравшиеся действительно набросятся на меня всей толпой и был откровенно рад, что всё это время ходил полностью вооружённым.

— Это ты сделал? — задала вопрос Амалия, смотря на меня непонимающим взглядом.

Медленно отрицательно покачал головой, а баронесса нахмурилась и спросила:

— Тогда кто?

«И ты туда же?! Да вы все оборзели! Если вокруг твориться трындец, то к этому я должен быть обязательно причастен, так, что ли?»

Я сильно нервничал. С одним лишь Гюставом мне уже вряд ли справиться, а эта толпа скрутит меня, вообще, в два счёта.

В этот момент сбоку послышалось довольное хихиканье. Все взгляды устремились в сторону издаваемого звука. Вдоль замка шёл довольный Арнольд, намурлыкивая себе что-то под нос и периодически хихикая.

— О-о-о! Вы все собрались здесь? — воскликнул епископ.