Замок четырех ветров

Я слушала болтовню Юриса с улыбкой. Фотограф мне нравился: светлоглазый, светловолосый, плечистый, некрасивый, но с ямочкой на подбородке. На вид ему было лет 25, и он явно желал произвести на меня впечатление; но мне не хотелось выглядеть совсем уж легковерной.

– Если граф Рейтерн был крестоносцем, – заметила я, – то есть, судя по всему, рыцарем Тевтонского ордена, он ни на ком не мог жениться, потому что дал обет.

– Это всего лишь легенда, – отозвался Юрис, – хотя я согласен с вами: фее следовало сначала разобраться, может ли ее избранник жениться, и уже потом требовать свадьбы. Так или иначе замок был построен, и очень быстро, но на фее граф Рейтерн не женился. От горя она прокляла его и его потомков. Фея пожелала, чтобы они никогда не знали счастья в любви, а потом превратилась в привидение, ту самую Белую даму. Говорят, она всегда появляется перед тем, как в графской семье происходят какие-нибудь беды.

– Постойте, – сказала я, – так замок на самом деле существует?

– Ну разумеется. Замок Фирвинден, и владеет им молодой граф Рейтерн.

– Молодой? Значит, есть и старый граф?

– Был. Это отец нынешнего графа. Он умер лет пятнадцать назад. Хотите верьте, хотите нет, но перед его смертью в замке видели Белую даму. Графиня, его жена, была не слишком суеверна, но после смерти мужа она забрала сыновей и уехала жить в Кенигсберг.

– А почему именно туда? Это же в другой стране.

– Графиня родом из Кенигсберга, – ответил Юрис, и по его лукавому взгляду я поняла, что он собирается сообщить мне еще кое-что сногсшибательное. – Она была дочерью врача, когда старый граф с ней познакомился. Его первая жена была из Остен-Сакенов, но родила ему только одну дочь, а Фирвинден, между прочим, – майорат. Его нельзя продавать, только передать по наследству по мужской линии. Когда граф овдовел, он объявил о своей помолвке с Юлией Медем. Тоже хорошая курляндская фамилия, старинная, титулованная. Но семья Медемов отнеслась к идее родства с графом без особого энтузиазма – во-первых, он был в два раза старше невесты, а во-вторых, растратил значительную часть состояния и не мог с ними равняться. Кончилось все тем, что раздосадованный граф расторг помолвку и женился на барышне из Кенигсберга, о которой до того никто слыхом не слыхивал. Ей было восемнадцать, ему – сорок шесть…

Тут Юрис прервался и стал возиться с фотоаппаратом, заставив меня изнывать от любопытства.

– Это был несчастливый брак? – спросила я наконец.

– Почему? – искренне изумился мой собеседник. – Графиня, как я слышал, носила великолепные платья, и граф во всем ей потакал, особенно после того, как она родила ему двоих сыновей. Нет, это был вполне гармоничный брак.

Тут во мне взыграл дух противоречия.

– Речь не о том, гармоничный это брак или нет, – довольно сухо промолвила я, – а о том, был ли он счастливым.

– Какая разница? – пожал плечами фотограф. – Граф уже умер, его жена далеко, и если она действительно боится замка, вряд ли мы когда-нибудь ее увидим. – Он поглядел на меня, на декоративный красный занавес за моей спиной, на фоне которого наверняка снимались все зажиточные жители Шёнберга, и с надеждой спросил: – Может быть, сделаем еще одну фотографию?

Глава 4 Легенды старинного замка

История, которую я услышала от фотографа, взбудоражила мое воображение. С детства я любила читать, и все же книги, действие которых происходило в замках, напичканных привидениями, попадались мне нечасто. Тем легче было счесть авторской фантазией все, о чем в них говорилось, – и тут я сама оказываюсь недалеко от одного такого замка, да еще с привидением, которое явилось прямиком из легенды. Само собой, я не сумела удержаться и при первом же удобном случае подступилась с расспросами к всезнающей Эвелине.

– Да, я слышала об этом замке, – подтвердила она. – Господин Блуменау – это прежний управляющий – был нами недоволен, он считал, что письма долго лежат на почте, и постоянно куда-то жаловался. Из-за его жалоб у Джона были неприятности. Его должны были еще в прошлом году перевести во Фридрихштадт, но в результате мы застряли здесь.

– А почему вы назвали господина Блуменау прежним управляющим? – спросила я. – С ним что-то случилось?

– Случилось, он простудился в январе и умер, – равнодушно ответила Эвелина. Разговаривая со мной, она одновременно шила шапочку для младшего сына, чрезвычайно ловко орудуя иголкой. – Сейчас, я слышала, приехал новый управляющий, Крейцер… нет, Креслер. Но он, кажется, гораздо моложе и не такой придира, как прежний.

Она перекусила нитку и попросила меня подать ей катушку. Я выполнила ее просьбу.

– А призрак Белой дамы действительно существует? – не утерпела я.

– М-м, – неопределенно отозвалась Эвелина, выворачивая шапочку и любуясь ею. – Про этот замок вообще ходят разные слухи. Но я бы не стала верить всему, что рассказывают глупые крестьяне, – заключила она.