Замок четырех ветров

– Не думаю, что она на это пойдет, – спокойно ответил Августин Каэтанович, – тем более что она задалась целью женить сына на Беттине фон Рутенберг, которая в Германии является одной из самых богатых наследниц. А вам я дам вот какой совет: бегите. Придумайте себе какой-нибудь приличный предлог – путешествие или сбор материала для новой книги. Поезжайте в Париж, что ли… или хотя бы в мой родной Краков. Я слышал, у вас теперь есть деньги, вот и употребите их с умом – на то, чтобы между вами и этой омерзительной семейкой пролегло максимально возможное расстояние, и они не смогли дотянуться до вас. Мне приходилось разное слышать о курляндских аристократах и их истории, – добавил мой собеседник, – но Рейтерны со своими братоубийствами, междоусобицами и прочими мерзостями ухитрились переплюнуть всех, и самое скверное, что это никак не кончается.

– Вы забыли, что графиня вовсе не Рейтерн, – возразила я. – По рождению она всего-навсего фрейлейн Фридрихсон.

– Да, но по мужу она Рейтерн, и потом, если она прикончит вас, вам уже будет все равно, кто она по рождению, – отозвался неподражаемый Августин Каэтанович. Издалека донесся протяжный свист локомотива, который шел по железной дороге. – Жаль, что вы не можете распоряжаться собой, не то я настоял бы на том, чтобы вы немедленно купили билет, куда глаза глядят, и не успокоился бы, пока не посадил вас на поезд, а еще лучше – на корабль.

Во мне взыграл дух противоречия.

– Разумеется, я не могу просто взять и уехать, потому что мне этого захотелось, – сказала я. – Мне надо хотя бы предупредить отца, что-то решить насчет Ружки… – Я собралась с духом. – И вообще бегство мне претит.

– Не надо мне лгать, – очень кротко попросил Августин Каэтанович, но я хорошо знала его и понимала, что он в ярости, несмотря на обманчивое внешнее спокойствие. – Вы ведь не об отце думаете, верно? Вы думаете об этом мерзавце, который выдавал себя за Кристиана Рейтерна и который совершенно точно жив, раз вы видели его на митавском вокзале. Берегитесь, панна Анастасия, – ему отступать некуда, он уже замешан в убийстве, а там, где один труп, очень быстро может появиться и второй.

Мне было непросто признать, что мой собеседник прав; когда сердце тянет в одну сторону, а разум зовет в другую, победа редко достается разуму. И если уж быть откровенной, мне совсем не понравилось, что Августин Каэтанович видит меня насквозь.

– Я подумаю насчет отъезда, – сказала я. – Спасибо за совет. Я всегда знала, что могу на вас положиться, и… и мне очень приятно, что вы оправдали мое доверие.

И вплоть до нашего возвращения в зал Литературно-музыкального общества мы говорили только о музыке и о том, какие произведения Августин Каэтанович намерен исполнять в этот вечер.

Глава 32 Возвращение

Вечерний концерт был восхитителен, но я то и дело ловила себя на том, что не могу сосредоточиться на музыке целиком. Звуки органа заполняли зал (довольно большой, так как там было около пятисот мест), и я видела, как захвачены зрители, но мои заботы были такого рода, что даже искусство было бессильно с ними справиться.

Утром отец удалился на работу, а я стала бесцельно слоняться по комнатам, без особого энтузиазма размышляя о своем будущем.

«Во-первых, за границу я поехать не могу, по крайней мере сейчас, потому что у меня нет заграничного паспорта. Во-вторых, мать решила разводиться, и в такой момент оставлять отца наедине с его переживаниями… нехорошо, совсем нехорошо. В-третьих, Ружка. Она так привыкла ко мне, она будет скучать… В-четвертых, если все же надо уехать, можно выбраться куда-нибудь ненадолго… в Петербург, например. Но что мне там делать? В-пятых… можно сесть на корабль и уплыть, но не за границу. И почему я должна куда-то плыть? В-шестых… или в-седьмых? И в-шестых, и в-седьмых, и в каких угодно, я просто запуталась».

Я совсем приуныла, потому что обнаружила, что у меня нет никакой силы воли, а кроме того, потому, что не могла перестать думать о Кристиане, несмотря ни на что. «Он или не он забрался к нам ночью? И если бы Ружка не зашипела и не разбудила меня… неужели он действительно убил бы меня?»

Последняя мысль отрезвила меня, потому что я вовсе не собиралась становиться трупом, даже из любви к Кристиану. И тут я услышала, как звонят во входную дверь.

«Если это опять Артур, я скажу, что рассказ не удался, – промелькнула у меня мысль. – Августин Каэтанович прав по крайней мере в одном: чем меньше я буду иметь дела с Рейтернами, тем лучше».

– Кто звонил? – спросила я у Лины, когда она вошла. Мне показалось, что горничная немного растеряна.

– Там дама, которая говорит, что она… – начала Лина со смущением.

Неужели графиня Рейтерн? Только этого мне еще не хватало! Я почувствовала себя так, словно в мой дом проникла змея.

– Я поговорю с ней, – оборвала я Лину и двинулась к дверям. Ружка побежала следом за мной.