Замок Древней (СИ)

Я провёл остаток ночи вглядываясь в темноту за окном и в глубины своих мыслей, завернувшись в плащ.

Я думал, вспоминал, анализировал, предполагал и отвергал, как я обычно это делал, а ещё параллельно я возобновил попытку разобраться в контролирующих чарах. Давалось это крайне с трудом и даже задача минимум — отключить защиту — выполнялась крайне медленно, не говоря о том, чтобы научиться этой защитой управлять.

Думал я про то, что Сеамни подтвердила свой дар, предсказав в деталях смерть Ворона. С другой стороны её предсказания никак не повлияли ни на что, да и никто не повлиял на его смерть. Я предполагал, что предсказание верное и Ворон умрёт, я держал это у себя в голове, но не ожидал этого так внезапно. Умереть от удара тупым предметом в голову, когда вокруг летают демоны с молотами — пожалуйста. А вот умереть таким же способом, когда вокруг мирные люди — совершенно другой расклад.

Меня поразила точность предсказания. Это не просто «ты умрёшь», а в деталях. Информация была проверяемой. Сами по себе предсказатели не редкость и помнил я, что любой укурившийся шаман может что-нибудь напредсказывать, но чтоб с такой точностью, такого я не помнил. Значило ли это, что Сеамни как-то связана с рыцарем в красном плаще?

Следующий вопрос возникал сам собой: как это работает? Предсказание — это видение картин из будущего. Опустим то, каким образом предсказатель видит будущее. Это может быть просто симуляция с заданными начальными параметрами, какую используют высокоразвитые цивилизации для просчёта, скажем, результата боя.

Странно другое: если брать симуляцию боя с начальными параметрами, то в процессе боя может пойти что-то не так — есть вероятность альтернативного развития событий. Что же казалось предсказаний, то они обычно сбывались. Если рассматривать только шаманские размытые предсказания, когда «змей словит мышь на рассвете, знаменую начало войны», где обязательно была метафора, за которой стояло вполне распространённое событие, то такие предсказания сбывались потому, что шансов не сбыться у них нет. Это как сказать, что однажды ты подбросишь монетку и выпадет решка.

И те предсказания, о которых я знал, сбывались с феноменальной точностью. Можно ли, как и в симуляции, повлиять на результат? Если разобраться, то сбывается пока только то, что не зависит от меня. За жизнь Ивана я не мог поручиться, хотя и отправил его сам, но не поехал с ним вместе. Смерть Ворона тоже входит в данную категорию, хотя уже и был с ним рядом.

Таким же является предсказание о смерти Ника и Валькры.

И что, смириться? А может я могу их защитить, как-то предотвратить их гибель?

А что на счёт предсказаний, которые зависят конкретно от меня? О том, что я душу Сеамни, о том, что я делаю какие-то грязные делишки с грязным некромантом. И о том, что мне срезают голову ятаганом. Как может так быть? Если мне скажут, что в будущем в определённый день я скажу «аркебуза», то это моё решение, говорить это слово или нет, в особенности если от этого моя жизнь зависит. Почему я обязан его сказать? Почему мы приходим к понятию судьбы и невозможности её изменить? И самый главный в таком случае вопрос: зачем давать эти предсказания? Зачем все телодвижения, если ты чётко осознаёшь, что изменить больше ничего нельзя? Или всё же мне пытаются скормить неполную статистическую базу и заставить сделать неправильные выводы? А вдруг то, что от меня зависит, предсказать нельзя? И я могу это поменять…

Я должен это поменять. Для начала предотвратить смерть Ника и Валькры в том виде, в котором мне напророчили. А если не получится, хотя должно получиться, то Сеамни я уж точно душить не стану.

Сеамни

До полной темноты лечили раненых и ночь наступила без предупреждения.

Поделились случайным образом и отправились «заворачиваться в мех». Сеамни долго не могла найти себе место. Не ложиться же рядом с Мо и Гансом, не лезть к Френку, который примастился рядом с Марьяной. Отдельно не ляжешь — везде холодно, аж зубы стучат. Замок промерзал насквозь, спать было холоднее, наверное, чем на улице. По крыше барабанил дождь.

Она прилезла в уголок к Леголасу, укладываясь рядышком с ним. Сердце её бешено колотилось — неправильно это всё, быстро и поспешно, необдуманно. Леголас ничего не сказал, лишь обнял прилезшую на плечо эльфийку и ей стало совсем тепло.

— Я за тебя переживала, — шепнула она.

Никто, ни одно людское ухо не услышит шёпот эльфа, кроме другого эльфа.

— За меня не стоит беспокоиться, — фыркнул в ответ эльф. — А вот ты хрупкая, дикая лоза, — добавил он на родном наречии и погладил по волосам.

Сеамни залилась румянцем, который в темноте был, к счастью, не видим. Вскоре она согрелась окончательно и уснула. И видела она, как горят огни демонической крепости, как лес вздыхает от гнёта гнилой магии, и как мелькают тени Бессмертного Народа.

Энейя

2-ый день ханты Красной Лозы, вечер