Он прервался на полуслове, поднялся и разложил перед девушкой коллекцию полированных каменьев всех цветов радуги.
— Выбери, какие понравятся, и я сделаю тебе браслет, — пообещал он ей, стараясь увести разговор в сторону и отвлечь внимание девушки от неприятной темы. Так обычно с малыми детьми поступают. «Но я уже давно не ребенок, и мне самой решать, остаться здесь или уехать, — фыркнула про себя Магги. — И я вовсе не обязана потакать баронессе и выполнять все ее прихоти».
Глава 4
— Ты когда-нибудь ездила верхом на верблюде, Магги?
Стефан знал, что знакомые обращаются к ней именно так, и, несмотря на видимое неодобрение матери, тоже взял за привычку называть девушку уменьшительным именем.
— Да я их в глаза не видела! — потрясенно уставилась на него Магги. — Между прочим, Ангус, тот самый молодой человек с самолета, заверял меня, что никаких пальм и верблюдов в здешних краях не водится.
— Но он не принял во внимание тот факт, что их вполне можно сюда привезти, было бы желание, — самодовольно заявил Стефан. — Вот я, например, доставил своих из Аравии. Очень красивые, породистые животные из конюшен одного азиатского властителя. Еле уговорил его продать их.
— Зачем они вообще тебе понадобились? — удивилась Магги.
— Потому что стоит мне увидеть нечто красивое, будь то лошадь, верблюд или женщина, мне сразу же хочется завладеть ими, — самонадеянно провозгласил Стефан.
— Значит, мне повезло, что я родилась умной, а не красивой, — припомнила Магги одно из высказываний мисс Фрик.
За несколько дней в замке девушка утратила благоговейный трепет перед этим местом, обжилась и стала вести себя более естественно со всеми его обитателями, особенно со Стефаном. Он, конечно, слишком высокого о себе мнения, но она все равно помимо своей воли наслаждалась обществом молодого человека. Его пренебрежение и безразличие тоже канули в Лету, Стефан обходился с гостьей по-дружески, и с ним было очень весело. Он, правда, по-прежнему относился к ней как к маленькой девочке, постоянно дразнил и нещадно подтрунивал, но это, по всей видимости, было у него в крови, он даже со своей достопочтенной матушкой вел себя не лучше.
В то утро Стефан решил провезти ее по поместью верхом на верблюде. Магги облачилась в белую рубашку и старые джинсы, которые заведующая положила «так, на всякий случай».
Конюшни были сложены из того же камня и ничем не уступали замку.
— Какая роскошь! — восхитилась Магги. — Хоть персидские ковры вешай.
— Ты еще псарни не видела, — улыбнулся Стефан. — Они тоже каменные, над каждой дверью герб, а на крышах башенки.
Низкорослый бушмен Самгау вывел на мощеный двор верблюдов.
— Вот они, — не без гордости проговорил Стефан. — Кагара и Чауну, прошу любить и жаловать.
— Где ты откопал такие странные имена? — поинтересовалась Магги.
— Скажи ей, Самгау.
— Кагара — это гром, а Чауну — молния. Чауну женился на сестре Кагара, но плохо с ней обращался, и Кагара пришел забрать ее у него. У них большая битва в небе случилась, но их превратили в тучи. Так что во время грозы они снова бьются, а из их крови получается дождь.
— На редкость чудовищный способ извлечения влаги, тебе не кажется? — приподнял бровь Стефан. — Неудивительно, что здесь так мало дождей бывает. Тебе лучше сесть на Кагара, он чуть поспокойнее Чауну. Красавцы, согласна со мной?
Магги с сомнением оглядела животных. Да, эти белые ухоженные создания действительно прекрасны, но как же они высокомерны и надменны. Девушке даже показалось, что гордый Кагара вряд ли позволит ей взобраться ему на спину.
Однако стоило Стефану отдать команду, и Кагара опустился на колени. Магги ничего не оставалось, как последовать предложению Стефана и сесть боком в шикарное красное седло, тисненое золотом. Верблюд начал подниматься, Магги качнуло вперед-назад, и она судорожно вцепилась в седло, оцепенев от страха.
Сначала ее вел Самгау. «Пока не пообвыкнешься немного», — сказал Стефан. Господи, да она и за целую вечность не пообвыкнется! Покачиваясь, словно на корабле, она поплыла за пределы замка, мимо стен и низкорослых кустиков.
Стефан ехал впереди, указывая путь. В кремовых брюках для верховой езды, в ослепительно белой рубашке и тропическом шлеме, он чувствовал себя на верблюде так же уверенно, как за штурвалом самолета. Шлем, которым снабдил ее Стефан, был слишком велик и постоянно сползал ей на глаза.
Девушка снова ощутила волну раздражения. Ну почему ему все легко дается? Слишком уж он хорош, любого в чем угодно переплюнет. Но все ее досадные мысли улетели прочь, стоило ей увидеть среди чахлых кустов и сверкающей серебристой травы крохотных черных овечек.
Интересно, как им удается выжить в этой пустыне? Надо будет спросить Стефана, но не сейчас. Сейчас она только и может, что за верблюда цепляться. Самгау уже отпустил ее и теперь бежал рядом — легко и свободно, как сайгак. Позади осталась, как минимум, пара миль, а он даже не запыхался.