Замок Фрюденхольм

Советским читателям, которые слишком хорошо знают, сколько ужасов и горя несли с собой гитлеровские оккупанты, бросится, конечно, в глаза, что обстановка в Дании в первые годы оккупации носила особый характер. Гитлеровцы тогда не прибегали к открытому террору против населения, правительство и другие государственные учреждения продолжали функционировать, и даже коммунистическая партия находилась на легальном положении вплоть до нападения Германии на Советский Союз. Здесь нужно иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, фашисты были намерены превратить Данию в так называемый «образцовый протекторат». Они рассчитывали использовать особую обстановку в Дании в пропагандистских целях, показать, что «новый порядок» вовсе не обязательно связан с террором и массовым уничтожением людей. Если, мол, государственные учреждения будут сотрудничать с оккупационными властями и если население не будет оказывать сопротивления, то оккупация не принесет стране ни малейшего ущерба. В приказе войскам о вторжении даже специально указывалось, что солдаты обязаны дружественно относиться к датчанам, не вступать с ними в конфликты. Во-вторых, сыграло роль и то, что правящие круги Дании с самого начала сделали все, чтобы предотвратить всякие акты сопротивления оккупантам, пошли на удовлетворение всех их требований. Они охотно выполнили все то, чего в других странах гитлеровцы пытались добиться путем массового террора. Таким образом, оккупанты могли позволить себе роскошь в течение некоторого времени сохранить видимость корректного обращения с населением оккупированной страны поддерживая тем самым пропагандистскую идею «образцового протектората». Но такое положение сохранялось недолго. Датский народ, не желавший мириться с оккупацией, поднялся на борьбу, и миф об «образцовом протекторате» лопнул. Пропагандистская затея нацистов с треском провалилась, их надежды на поддержание «нового порядка» с помощью датских социал-демократических и буржуазных коллаборационистов рухнули, и они сбросили ненужную им более маску «друзей Дании». Режим массовых репрессий и жестокого террора, установленный гитлеровцами в других оккупированных странах, был распространен и на Данию.

События оккупации еще больше обнажили классовые противоречия в стране. Руководство и социал-демократии и буржуазных партий открыто стало на путь сотрудничества с немцами. Прикрываясь демагогическими лозунгами о «единстве и спокойствии нации», они добивались и духовной капитуляции страны. Оккупация не только не мешала им, но, больше того, они пытались извлечь из нее политическую выгоду. Шерфиг широко использует в книге выдержки из правительственных заявлений, из речей партийных лидеров, из газетных статей. Эти подлинные документы показывают всю глубину и низость совершенного предательства, раскрывают беспринципную спекуляцию коллаборационистов на патриотических чувствах народа. Приведем хотя бы один из множества эпизодов книги, свидетельствующих о том, что представители так называемых демократических партий фактически рассматривали оккупантов не как врагов, а как своих союзников в политической борьбе. Только что закончилась пресс-конференция командующего немецкими войсками генерала Каупиша, во время которой редактор одной из газет Ангвис «отметил про себя генеральские слова, точно опытный метрдотель, принимающий заказ и привыкший запоминать желания клиента». Теперь Ангвис и редактор другой газеты, Лангескоу, обсуждают положение. И на вопрос Ангвиса о том, долго ли еще будет выходить коммунистическая газета, Лангескоу с надеждой отвечает: «Ее скоро закроют, это одно из зол, от которого новый порядок нас освободит».

И вскоре коллаборационисты перешли от слов к делу. Репрессии против коммунистической партии Дании, с готовностью проведенные коллаборационистским правительством по первому же требованию оккупационных властей, были самым черным предательством, настоящим позором, смыть который не смогут никакие ухищрения социал-демократических и буржуазных политиков. Главы романа, рассказывающие о подготовке и осуществлении этих репрессий, являются настоящим обвинительным актом, до конца разоблачающим виновников преступления, которые фарисейски пытались придать ему видимость законности.

Как возможность нового и более крупного извлечения прибылей рассматривают оккупацию страны крупные промышленники, землевладельцы. Рост цен на зерно позволяет неплохо нажиться графу Розенкоп-Фрюденскьолю. Повысились доходы крупного хуторянина Нильса Мадсена. Некоторые представители мира капитала уже подсчитывают доходы, которые им принесет колонизация оккупированных гитлеровскими войсками восточных районов Советского Союза. Всемогущим царьком чувствует себя в новых условиях профсоюзный деятель Расмус Ларсен. Когда начались преследования коммунистов, он пользуется этим, чтобы вновь восстановить утраченную было власть в округе. Его издевательства над семьями арестованных коммунистов — свидетельство его окончательного морального падения.