Замок горного короля

Мирейн не сразу отвел Вадина в сторону. Казалось, он сам испытывает только удовольствие. - Чародей, - сказал он. - Из Девяти Городов. - Он рассмеялся. - Вот, значит, кто я! Что же мне делать с этим несчастным королевством, как думаешь? - Превратить его в страну ходячих мертвецов. Мирейн сразу помрачнел. - Не смей говорить такое! Вадин замер, испуганный резкой переменой. Губы Мирейна стали серыми, глаза расширились от бешенства. Мало-помалу он успокоился и сказал очень ровно: - Никогда не говори о том, что могло бы быть. Ты хочешь, чтобы тебя услышали и обратили внимание? - А ты сделал бы то, что я сказал? - Богиня - сестра моего отца. Она готова отдать всю свою силу, чтобы заполучить меня, потому что это ранило бы отца в самое сердце. И это... не невозможно... может быть, даже нетрудно... Может быть... может быть... почти легко. Позволить ей... Вадин обхватил Мирейна за плечи и сильно встряхнул. Когда же тот кое-как смог передвигаться, он усадил его в кресло и усердно принялся отпаивать вином, пока мрак не начал рассеиваться. Наконец Мирейн сам схватил чашу и сделал несколько жадных глотков; дышал он с трудом, но глаза его прояснились. - Благодарю, - сказал принц. Вадин поднял было руку, но потом опустил ее. Он выполнил свой долг. Мирейн вздохнул и налил себе вина. Если теперь он и был в состоянии говорить, то опоздал: чистый ясный голос только что начал рассказывать легенду. - Конечно, господа, это было чудо: женщина, белая как кость, с глазами цвета крови... Это был сказочник в пестром тряпье, соответствовавшем его призванию; в руке он держал чашу с вином, а на колене его сидела девушка. Прекрасное темное вино и прекрасная темнокожая девушка. Он сделал паузу, чтобы насладиться и тем и другим. Девушка хихикала; он смачно поцеловал ее и сделал большой глоток вина. - Ай, она была белой, что было и чудесно и ужасно. "Она принадлежит богине", - говорили люди. Родичи держали ее в клетке, похожей на храм, и кормили ее тем, что им жертвовали, - естественно, оставляя себе лучшие куски. Она корчилась и бормотала; они называли это пророчеством и разъясняли ее слова за вполне сносную цену. И получали даже золотые солнца, если местные вожди обращались к ним, чтобы узнать исход развязанных ими войн. Вожди всегда уходили удовлетворенные, потому что им всегда обещали победу. - И они добивались ее? Говоривший повернулся к Мирейну, не выказав никакого удивления по поводу того, что принц здесь. - Некоторые добивались, принц, некоторые - нет, но они никогда не возвращались, чтобы уличить пророчицу во лжи. Пока в один прекрасный день к месту поклонения не пришел молодой человек. Он подал вещунье свое приношение: немного черствого хлеба и пригоршню ягод. Вообще-то ее стражникам надо было прогнать его, но им было любопытно, что он будет делать дальше. А он сделал не так уж много. Он сел напротив клетки, а вещунья принялась есть то, что он принес, весьма неопрятно, если говорить честно, и все это время не сводила с него своих бесовских глаз. Он и не думал отводить взгляд; он даже улыбался. Стражники решили, что он рехнулся. Он выглядел как бедный странник, но им показалось, что они заметили золотой блеск под его лохмотьями. Может быть, в конце концов, это переодетый принц, решили они. "Задавай свой вопрос", сказали они, поскольку он все сидел и, по всей видимости, спрашивать не собирался. Он не обратил на них ни малейшего внимания. Тогда вещунья подошла к прутьям своей клетки и протянула сквозь них руки. Эти руки были такими тонкими и с такими острыми когтями, что напоминали лапы белого орла. Вид се был отвратителен; от нее воняло. И тем не менее наш юный герой взял ее за руку, улыбнулся и сказал: "Я освобожу тебя". Ее родичи потянулись к своим кинжалам. Но тут обнаружилось, что они не могут пошевелиться. Они оказались в клетке, точно так же как и их узница, скованные невидимыми глазу цепями. "Назовите мое имя, - сказал чужак, - и вы будете свободны". Все родичи называли себя пророками, но никто не смог произнести ни слова. А эта сумасшедшая, безумная, эта провидица, не умевшая говорить, склонилась так низко, насколько ей мог позволить чужак, и отчетливо произнесла: "Аварьян. Твое имя Аварьян". Тут рассказчик сделал паузу. Тишина распространилась из винной лавки на улицу. Слушатели ждали, тяжело дыша. Он хлопнул в ладоши со звуком, похожим на удар грома. - И что вы думаете? С небес упал огонь и сотряс клетку, сокрушив всех этих притворных и продажных жрецов, а их жертва осталась жива и невредима. Но она плакала. Потому что этот чужак, оказавшийся богом, этот чужак исчез... В палатке раздались аплодисменты, на колени девушки обрушился дождь из монет. Мирейн добавил свою собственную серебряную монетку из Хан-Гилена. Каждого из слушателей девушка наградила поцелуем, но Мирейну достался низкий поклон самого рассказчика. - Моя история понравилась принцу? - Это было хорошо рассказано, - произнес Мирейн, - хотя мне и жаль бедную вещунью. Она еще жива? - Ах, мой господин, это совсем другая история. Мирейн улыбнулся. - И ты, конечно, расскажешь нам ее, если мы хорошенько попросим. - Если мой принц прикажет, - сказал рассказчик. - Ну? - спросил Мнрейн остальных. - Приказать? - Да! - раздалось в ответ. Мирейн повернулся к рассказчику. - Тогда начинай, а этот кусочек меди подсластит твой тяжкий труд.