Замок Ист-Линн

Увлекшись разговором и позабыв о прошлом, Барбара снова, как в добрые старые времена, назвала его Арчибальдом; мистером Карлайлом она называла его лишь в минуты натужной пристойности, точнее сказать — холодности.

— А кто же был убийцей во сне твоей мамы? — продолжал м-р Карлайл серьезно, словно тема их разговора не была такой, над которой обычно подшучивают.

— Она не запомнила этого. Разве что… он казался джентльменом, и мы обращались с ним соответственно. И это весьма примечательно. Мы же никогда не говорили ей о том, что подозреваем капитана Торна: Ричард лишь сказал, что это сделал кто-то «другой», но ни единым словом не намекнул на то, кем мог быть этот «кто-то» и в каких сферах он вращался. Мне кажется, для мамы было бы более естественным вообразить, что это был какой-то безвестный человек низкого происхождения: понятие «джентльмен» редко ассоциируется с убийством, и, тем не менее, ей приснилось, что это был именно джентльмен.

— Похоже, ты понемногу начинаешь верить в сны, Барбара: ты говоришь об этом так серьезно.

— Нет, я переживаю вовсе не из-за снов, а из-за моего дорогого брата, Ричарда. Если бы в моих силах было пролить свет на эту тайну, я бы ни перед чем не остановилась, пошла бы босиком на край света, лишь бы узнать правду. Если этот Торн когда-нибудь снова приедет в Вест-Линн, я буду молиться и надеяться, и сделаю все, что в моих силах, чтобы уличить его.

— Похоже, что этот самый Торн не слишком торопится осчастливить Вест-Линн своим…

М-р Карлайл замолчал, поскольку Барбара торопливо схватила его за руку, призывая к осторожности. Разговаривая, они прошли через весь парк и вышли к декоративным лужайкам, оказавшись на уединенной тропинке, по обе стороны которой возвышались огромные камни, служившие искусной имитацией скал. Оседлав верхушку одной «скалы», прямо над ними сидел. Фрэнсис Ливайсон. Он смотрел в противоположною сторону и, казалось, был целиком поглощен детским хлыстиком, наматывая кожаное кнутовище на рукоятку. Он не обернулся на звук их шагов. Они пошли быстрее и направили свои стопы к ушедшим вперед дамам.

— Не мог ли он услышать, о чем мы разговаривали? — шепотом спросила Барбара.

М-р Карлайл с улыбкой посмотрел на девушку, щеки которой зарделись от волнения. Барбара была явно встревожена. Он бы попытался утешить ее, если бы не та сцена, которая имела место несколько лет назад.

— Я думаю, он слышал кое-что, Барбара, если, конечно, не витал в облаках; возможно, он не прислушивался. А если он даже и слышал, что с того? Это не имеет никакого значения.

— Вы же знаете: я говорила о капитане Торне… о том, что он — убийца.

— Ты же не говорила о Ричарде и его действиях, так что не беспокойся: Ливайсон ничего не знает обо всей этой истории, для него все это ничего не значит; если он и слышал имя Торна или даже понял, о чем идет речь, это не представляет для него никакого интереса. Как говорится в пословице, в одно ухо влетело — из другого вылетело. Успокойся, Барбара.

Говоря это, он посмотрел на Барбару таким взглядом, который кому-то мог бы показаться нежным, и леди Изабель стояла слишком близко от них, чтобы не заметить его. Ей не следовало ревновать, ибо этот взгляд еще не означал какого-либо вероломства по отношению к ней; однако, она отметила его, равно как и то, что они отделились от остальных. Неудивительно, что она сделала поспешный вывод, будто они сделали это намеренно, скрывшись из виду, чтобы несколько минут побыть наедине. Барбара выглядела столь привлекательной в этот вечер, что желание м-ра Карлайла, как и любого другого мужчины, ускользнуть с ней от посторонних глаз могло показаться вполне естественным.

Это элегантное, воздушное летнее платье, эти ярко-синие глаза, тонкие черты и изумительный цвет лица! Она развязала ленточки своей красивой белой шляпки и теребила их, скорее в задумчивости, нежели от беспокойства.

— Барбара, милая, как же мы доберемся домой? — спросила миссис Хэйр. — Боюсь, что не смогу идти пешком. Надо было сказать Бенджамену, чтобы он приехал за нами на фаэтоне.

— Я могу послать за ним, — сказал м-р Карлайл.

— Но это не очень хорошо с моей стороны, Арчибальд — так бесцеремонно заявиться к тебе и леди Изабель, а кроме того — беспокоить ваших слуг.

— Да уж, это чрезвычайно плохо, — с шутливой серьезностью ответил м-р Карлайл. — Что же касается слуг, так можете не сомневаться: тот, кто поедет, никогда не оправится от перенесенных тягот. Вы всегда больше заботились о других, чем о себе, дорогая миссис Хэйр.

— А ты, Арчибальд, всегда был добрым, всех выручал и сам себе находил новые заботы. Ах, леди Изабель, если бы я была моложе, я бы позавидовала Вам: мало у кого есть такой хороший муж.

Возможно, эти слова напомнили леди Изабель, что кое-кто, будучи молодым, может и в самом деле завидовать ей. Щеки Изабель густо покраснели. М-р Карлайл подал руку миссис Хэйр.

— Если Вы немного отдохнули, Вам, я думаю, будет гораздо удобнее на диване, а посему позвольте сопроводить Вас в дом.