Замок Ист-Линн

Однако вместо него вышел молодой человек, голубоглазый, светловолосый, с приятным, располагающим к себе лицом. Это был Ричард Хэйр-младший. Он снова вернулся к своему исконному положению — во всяком случае, в том, что касалось одежды — и сейчас выглядел и изъяснялся как настоящий джентльмен, отбросив костюм и манеры простолюдина.

Зал суда наполнился невнятным шумом. Беглый Ричард Хэйр! Умерший, если верить слухам, да и сейчас подвергавший свою жизнь смертельной опасности. Все зрители встали как один, чтобы лучше рассмотреть его: люди поднимались на цыпочки, вытягивали шеи и смотрели, смотрели во все глаза.

Стон, сорвавшийся с губ судьи Хэйра, потонул в поднявшемся шуме. Пока судья призывал публику к порядку, угрожая очистить зал от зрителей, двое полисменов незаметно подошли и встали за спиной свидетеля. Ричард Хэйр тоже оказался под стражей, хотя, возможно, и не знал этого. Когда шум затих, его привели к присяге.

— Как Вас зовут?

— Ричард Хэйр.

— Я полагаю, Вы являетесь сыном г-на судьи Хэйра из Вест-Линна?

— Его единственным сыном.

— Тем самым, который обвиняется в предумышленном убийстве? — перебил его судья.

Тем самым, милорд, — ответил Ричард Хэйр, который, как ни странно это покажется, избавился, казалось, от своей прежней пугливости.

— Тогда, свидетель, должен предупредить, что Вы не обязаны отвечать на вопросы, если ответы могут быть использованы против Вас.

— Милорд, — взволнованно ответил Ричард Хэйр. — Я готов ответить на любой вопрос. Надеюсь только, что сегодня окончательно прояснится все, что имеет какое-либо отношение к этому злосчастному вечеру.

— Посмотрите на подследственного, — сказал адвокат. — Вы знаете его?

— Сейчас он известен мне под именем сэра Фрэнсиса Ливайсона, хотя еще до апреля я полагал, что его зовут Торном.

— Расскажите, что произошло в вечер убийства — точнее, то, что известно об этом Вам.

— В тот вечер я условился о встрече с Эфи Хэллиджон и отправился в коттедж…

— Одну минутку, — прервал его адвокат. — Ваш визит держался в тайне?

— Отчасти. Отец и мать не одобряли моих взаимоотношений с Эфи Хэллиджон, и я не особенно распространялся о своих визитах. Со стыдом должен признаться, что солгал отцу в тот вечер. Он увидел, что я, не закончив обед, выхожу из дома с ружьем, и спросил, куда я собрался. Я ответил, что иду в лес с молодым Бьючемпом.

— На самом деле у Вас были совсем иные планы?

— Да. Я захватил ружье, поскольку обещал одолжить его Хэллиджону на то время, пока чинили его собственное. Когда я пришел к коттеджу, Эфи отказалась впустить меня, сказав что она занята. Я был уверен, что Торн находится в доме вместе с ней. Она неоднократно отказывалась впустить меня, сама назначив свидание, и всегда выяснялось, что помехой было присутствие в доме Торна.

— Я полагаю, Вы с Торном ревновали ее друг к другу?

— Охотно признаю, что сам я ревновал. Что касается Торна — я не знаю, испытывал он ревность или нет.

— Могу ли я осведомиться, какой характер носила Ваша дружба с мисс Эфи Хэллиджон?

— Я любил ее столь же честно и искренно, как мог бы любить молодую девушку своего круга. Я бы не женился на ней против воли отца и матери, однако, я сказал Эфи, что, если она согласна подождать того времени, когда я буду сам себе хозяин, я сделаю ее своей женой.

— У Вас не было намерений иного рода?

— Нет. Я слишком любил ее для этого. К тому же, я очень уважал ее отца. Мать Эфи была настоящей леди, хотя и вышла за Хэллиджона, простого клерка у м-ра Карлайла. Нет: мои намерения были самыми честными.

— А теперь изложите нам события того вечера.

— Эфи не пускала меня. Мы немного поговорили с ней об этом, и вскоре я ушел, но сначала передал ей ружье, предупредив, что оно заряжено. Она прислонила его к стене, прямо возле двери, а я отошел в лес и решил подождать, чтобы узнать, был ли с нею Торн, ибо сама она это отрицала. Меня заметил Локсли и спросил, почему я прячусь. Я ничего не ответил ему и отошел подальше в лес, потеряв коттедж из вида. Некоторое время, менее чем полчаса спустя, до меня донесся выстрел, прозвучавший в той стороне, где находился коттедж. «Кто-то решил на вечерней зорьке пострелять куропаток», — подумал я. В это время из-за деревьев, неподалеку от меня, появился Отуэй Бетел и побежал к коттеджу. Милорд, — добавил Ричард, взглянув на судью, — этим выстрелом был убит Хэллиджон.

— Не мог ли Отуэй Бетел произвести этот выстрел? — спросил адвокат.

— Нет. Он прозвучал намного дальше от того места. Итак, Бетел исчез, а еще через минуту я увидел, что по тропинке, ведущей от коттеджа, несется человек. Это был Торн, чем-то смертельно испуганный: лицо его побелело, взгляд был какой-то остановившийся, он задыхался и дрожал, словно в приступе малярии. Он пронесся по тропинке мимо меня, и вскоре я услышал стук копыт его лошади, на которой он галопом уносился прочь. Она была привязана где-то в лесу.

— Вы последовали за ним?