Замок Ист-Линн

Моя дорогая Изабель, мы страшно поражены и опечалены известием, которое содержится в письме м-ра Карлайла к моему супругу; он ушел в плавание на яхте, и я вскрыла письмо сама. Бог знает, где он теперь может быть, в какой точке побережья; однако он сказал, что вернется домой к воскресенью, и так как он довольно точен в выполнении своих обещаний, я жду его. Мы поспешим в Ист-Линн, не теряя ни минуты, как только он вернется.

Мне трудно выразить словами мое сочувствие твоему горю, и я сейчас слишком bouleversee[8] чтобы писать более. Постарайся не падать духом, а я с искренним сочувствием и сожалением, дорогая Изабель, остаюсь искренне твоя,

Эмма Маунт-Северн».

Бледные теки Изабель покраснели, когда она прочла подпись. Ей пришло в голову, что, будь она автором письма, она бы в первый раз по-прежнему подписалась как Эмма Вейн. Изабель передала листок м-ру Карлайлу.

— Ничего утешительного, — вздохнула она.

М-р Карлайл быстро, насколько позволял неразборчивый почерк миссис Вейн, просмотрел это послание и как-то по-особенному поджал губы, когда дошел до подписи. Возможно, ему в голову пришла та же мысль, что и Изабель.

— Миссис Вейн не стоит и гроша ломаного, иначе бы она приехала сюда и в одиночку, зная, что Вы здесь совсем одна, — невольно вырвалось у него.

Изабель подперла голову рукой. Ей представились все трудности и горести ее теперешнего положения. Не было еще отдано никаких распоряжений относительно похорон, и она понимала, что не имеет никакого права их отдавать. Графы Маунт-Северны всегда покоились в Маунт-Северне, но перевезти ее отца туда стоило бы огромных расходов: пойдет ли на них новоявленный граф? Со вчерашнего утра она, казалось, разом повзрослела, все ее понятия о мире изменились, а ход ее мыслей принял совершенно иное направление, нежели ранее. Она себе представлялась не молодой леди с завидным положением, богатой и знатной, а, скорее несчастной нищей, по чужой милости находящейся в доме, в котором живет. В романах принято изображать молодых леди, особенно красивых и богатых, особами, не придающими ни малейшего значения повседневным нуждам и потребностям, не задумывающимися о возможности впасть в нищету, несущую голод и жажду, холод и наготу. Уверяем вас: подобное безразличие к этим материям никогда не имеет места в действительности. Печаль по отцу — которого, как бы ни относились к нему другие, она и в самом деле глубоко любила и почитала — была у Изабель Вейн мучительно горькой, но даже при своей печали и несчастьях, свалившихся на нее в связи со смертью графа, она не могла не задумываться о своем будущем. Его неопределенность, предстоящие, еще не вполне осмысленные трудности рисовались ее внутреннему взору, а слова прямодушного кредитора звенели у нее в ушах: «У Вас не будет ни крыши над головой, ни единой гинеи собственных денег».

Куда ей идти? С кем жить? Сейчас она находилась в доме м-ра Карлайла. И чем платить слугам? Граф задолжал им всем жалованье.

— Мистер Карлайл, как давно Вы приобрели этот дом? — спросила она, нарушив тишину.

— Сделка была совершена в июне. Разве лорд Маунт-Северн никогда не говорил Вам о том, что продал его мне?

— Нет, никогда. Все эти вещи теперь Ваши? — она обвела взглядом комнату.

— Мебель была продана вместе с домом. Конечно, за исключением подобных вещей, — добавил он, заметив серебро на столе, накрытом к завтраку, — посуды и белья.

— За исключением посуды и белья! Тогда эти бедняги, которые были здесь вчера, имеют на них полное право, — воскликнула она.

— Не уверен. Я думаю, посуда является частью наследственного имущества, равно как и драгоценности. А белье в любом случае не имеет большого значения.

— А моя одежда принадлежит мне?

Он улыбнулся ее наивности и уверил ее, что она принадлежит именно ей и никому более.

— Я не знала этого — вздохнула она. — Я не поняла. За последние день-два произошло такое множество странных событий, что я, кажется, ничего уже не понимаю.

И в самом деле, где же ей было понять?

У нее не было ясного представления о переходе Ист-Линна к м-ру Карлайлу, зато имелось множество смутных страхов, которые преследовали ее. Она боялась, что дом со всей обстановкой был передан ему в счет погашения долга, возможно, лишь частичного.

— Скажите: мой отец должен деньги и Вам? — робко выдохнула она.

— Никаких, — ответил он. — Лорд Маунт-Северн никогда не был моим должником.

— И тем не менее Вы приобрели Ист-Линн.