Замок из песка

Газетку покупать я совсем не хотела, но отказывать старичку, так живо вмешавшемуся в мою судьбу, было неудобно. Пришлось достать из кармана деньги и взять с лотка совершенно ненужный «Мегаполис-экспресс».

Ни броский заголовок «Кате отрезали ушки», ни фотография полногрудой блондинки на первой странице меня не прельстили. Да и газету я раскрыла просто так, чтобы не смотреть на лица сидящих напротив людей. Попала на страничку объявлений. Пробежала глазами привычные рубрики «Куплю», «Продам» и «Меняю». Немного задержалась на перечне услуг. Раздел «Есть работа» я хотела пропустить, потому что и в Москве, и у нас, в Северске, в нем в основном печатались обещания всяческих благ для желающих распространять косметику или обрабатывать почтовую корреспонденцию. Но вдруг у меня внутри словно что-то оборвалось.

«Требуются девушки до двадцати пяти лет с фундаментальной хореографической подготовкой и хорошими внешними данными, — гласило объявление, стоящее в рубрике последним. — Прошедшим конкурсный отбор гарантируется работа в центре города и высокая заработная плата».

Дальше шел адрес, по которому можно обратиться, и список телефонов.

Откинувшись на спинку сиденья и закрыв лицо ладонями, я мысленно три раза повторила: «Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить!» Дело, похоже, сдвигалось с мертвой точки, и моя московская авантюра обретала смысл…

* * *

Телефонный номер, указанный в газете, я набрала на следующее же утро. Приятный женский голос, по-московски акающий и растягивающий слова, сообщил, что подойти надо к часу дня, потому что раньше двенадцати никто из администрации не появится.

— Простите, а какую программу нужно будет показывать?

Элементарный вопрос неожиданно озадачил девушку.

— Программу?! — Я ясно представила, как поднялись ее бровки и округлились глаза. — Вообще-то вам скажут, что исполнить. Музыку там включат, сымпровизируете что-нибудь… И, вообще, репертуар не имеет значения. Приходите, вам все объяснят.

Перед Жанной Викторовной, только вчера сделавшей мне такой королевский подарок, а сегодня вынужденной по моей милости тащиться на рынок, было ужасно неудобно. Она складывала беляши в полиэтиленовые пакетики, а я металась от подоконника к холодильнику, пыталась помочь, но только мешала.

— Не мельтеши, — наконец попросила она, закончив с беляшами и принимаясь за трубочки с шоколадным кремом. — Что я — не человек? Не понимаю, что ли? Ты ведь не за тем в Москву из Сибири ехала, чтобы мою стряпню по рынку развозить. Да и домой я тебя к себе взяла не для того…

— А для чего? — Глупый и немного заискивающий вопрос вырвался против моей воли.

— Для чего? — Жанна Викторовна усмехнулась и тыльной стороной ладони убрала со лба волосы. — Для экзотики! Вон, у соседки с четвертого этажа белые лягушки в аквариуме живут, а у меня — живая балерина… Алексея своего ищи — вот для чего! Раз уж такая любовь, что из-за нее ты все на свете бросила… Побоишься, отступишься — потом до конца жизни себе не простишь!

Тележку до первого этажа я донесла, а дальше хозяйка пошла сама, чавкая об асфальт резиновыми подошвами шлепок и погромыхивая колесиками сумки. До просмотра оставалось чуть больше часа. Мне тоже пора было собираться.

Пуанты, балетки и алая туника, давным-давно уложенные в пакет, ждали у порога. Сердце колотилось бешено и радостно. Больше всего надежд, конечно же, внушали слова «фундаментальная хореографическая подготовка». Мне представлялся прекрасный особняк в центре города, белые перила и мраморные колонны. Огромная зала с зеркалами и хрустальными люстрами. Обязательно утонченная и элегантная женщина- администратор, знающая толк в классическом балете…

Да, это наверняка что-нибудь вроде камерного театра со специфическим репертуаром, построенным на классических дивертисментах и хореографических миниатюрах. Театра со своей постоянной и верной публикой. С цветами в белых фарфоровых вазах и нежными, прозрачными занавесками. Со свечами на рояле, в конце концов, и мягкими коврами в холле…

Мягкие ковры оказались единственным совпавшим пунктом. Двери были совсем не дубовыми, а стеклянными. Вместо цветов в вазах — банальная композиция с претензией на изысканность зимнего сада. И каменный грот с неправдоподобно пушистым мхом, и особенно золотые рыбки, сонно плавающие в воде, — все это вызывало чувство неловкости за дизайнеров.

А когда пепельно-русая девушка, сидящая за компьютером, в ответ на мое «здравствуйте» только нервно повела плечами, мне и вовсе стало не по себе. Да, секретаршу, вероятно, уже успели достать мои потенциальные соперницы, которых набралось в комнате человек сорок. Да, на ней был розовый и, по всей видимости, настоящий костюм от «Тома Клайма». Но все равно оснований для такого поведения было непростительно мало.

Зато желающих получить работу, наверное, слишком много. Никто не знал, скольких человек примут. На соседок в основном поглядывали недружелюбно. Все нервничали. Периодически бегали курить. Возвращались, окатывая стоящих вдоль стен густым запахом табака и духов.