Замок из стекла

– Никаких шуток, – смущённо пробормотал я, собирая мысли по кусочкам, восстанавливая в очередной раз всё, что произошло в этой палате сегодня. – Миссис Роуз пришла, когда я уже проснулся. Но разбудила меня та девчонка. Она сидела вот на этом самом столе в больничном халате и читала мои рукописи. Короткие чёрные волосы, серые глаза. Она была худая, словно ветка. На вид ей нет и семнадцати лет. Я ещё удивился, что здесь работает ребёнок…

Кейн поднялся на ноги и глубоко вздохнул. Я почувствовал, что в голове у меня загудел набат. Последний человек, который не видел во мне неуравновешенного калеку, сейчас готов был оставить меня в полном одиночестве. Для него эта девчонка уже не была ночным кошмаром – она была бредом наяву. Поэтому сейчас в его глазах я перешагнул грань между вымыслом и реальностью.

– Я знаю весь дежурный персонал, который работает в этом здании, – предельно спокойно ответил медбрат. – Здесь работаем только мы втроём с миссис Роуз и Кэт. Но и в других отделениях нет никого, кто хоть немного подходил бы под ваше описание, мистер Аррен.

Этот холодный тон, к которому я так привык от миссис Коултер, теперь было так невыносимо слышать из уст Кейна. Я скривился, как от боли.

– Нет, Кейн, не делай этого! Не смотри на меня так! Не смотри на меня так же, как и все остальные! Я не выжил из ума – ты же знаешь это! – я повысил голос, и это была уже откровенная паника. Сейчас, глядя в простецкие глаза Кейна, впервые я сам усомнился в своём разуме. – Ведь была же девочка! Ведь кто-то забрал эту чёртову рукопись! Я не спрятал её – загляни под матрас, проверь! Мне некуда больше было её деть! Кейн, я приказываю тебе, прекрати!

Медбрат молчал несколько долгих секунд. Но он уже всё решил – это было видно по его глазам.

– День был долгим. Вам нужно отдохнуть, мистер Аррен, – проговорил Кейн, нисколько не отреагировав на мой тон. Он не стал помогать мне опуститься в постель, предоставив мне возможность сделать это самостоятельно. – Я посоветовал бы вам ложиться спать. Доброй ночи.

Он развернулся и ушёл, прикрыв за собой дверь. Я остался один. Стоял на ногах до тех пор, пока колени не стали слегка трястись. Тогда я закрыл окно на шпингалет и вернулся в кровать. Свет гасить не стал: он должен был отпугнуть темноту и непрошенных гостей. В ту ночь я долго смотрел в потолок, но под утро всё же уснул. Мне повезло: я проспал лишь пару часов. За это время ничего не успело случиться.

***

Минувшая ночь не оставила ничего. Грегори был опустошён. Он уже не злился – он вообще не испытывал никаких эмоций. Когда человек спит едва ли полтора часа в сутки, то все его чувства и мысли воспринимаются чужими, будто он смотрит на них из-за толстого стекла. Журналист машинально переставлял ноги. Строгие брюки и пальто он сменил на утеплённый костюм, более подходящий для похода в горы. За спиной он нёс тяжёлый рюкзак со спальником и припасами на несколько дней. Подобная амуниция была Грегори не в новинку. Вот только в последний раз он менял лакированные туфли на тяжёлые ботинки уже очень много лет назад. Немногие встреченные в столь ранний час прохожие не сразу узнавали его в таком виде. Только со второго или с третьего взгляда они понимали, кто перед ними, и приветствовали его, а сам Грегори даже не старался нацепить на лицо дежурную улыбку, ограничиваясь лишь коротким кивком в ответ.

Погода в это утро была удивительно солнечной, на небе – ни единого облачка. И в лучах этого солнца он увидел безымянного писателя, который уже дожидался его у почты. Грегори чертыхнулся: было невесть как рано, но этот старик пришёл до него. Он улыбался солнечным лучам, прищуривая свои глаза, которые казались от этого особенно лукавыми и ироничными. Под ногами у него стоял даже не рюкзак, а всего лишь большая походная сумка, которая была пропитана пылью ещё больше, чем куртка. Писатель даже не удосужился одеться теплее: на нём были те же самые вещи, в которых Грегори его увидел вчера.

А вот в лице и непринуждённой позе его что-то явно изменилось. Старик уже не сутулился так, будто на его плечах лежала целая вечность прожитых лет. Он стоял легко, уперев кулак в бок. У Грегори уже не возникал вопрос, как этот пожилой человек собирается преодолеть непростую дорогу в горы.

– Читали до утра, мистер Бёрнс, – это не был вопрос, а утверждение. Старик укоризненно цокнул языком – лишь этим замечанием и ограничился. Он надел на голову широкополую шляпу, с лёгкостью поднял свою сумку и закинул её за плечо, а потом развернулся и твёрдой походкой направился прочь из города, не удосужившись формальными приветствиями. Грегори тихо выругался и приложил усилия, чтобы догнать его и выдержать темп старика, который ещё вчера едва переставлял свои ноги.

– Узнали что-нибудь новое о Нэттинеле Аррене? – спросил Писатель, нисколько не сбавляя шага. Голос его был ровным, а дыхание от быстрого темпа совершенно не сбилось.