Замок Ллира

– Почему Даллбен не позволил нам всем остаться дома? – посетовал Тарен. – Ведь он должен был знать, что Акрен жива! Разве он не понимал, что Эйлонви окажется в опасности, когда останется без его защиты?

– Путь мысли Даллбена проследить не может никто, – сказал Гвидион. – И не всегда можно его понять. Он много видел и многое предвидит. Каждое его слово значит больше, чем мы слышим. – Гвидион отложил шило, взял тонкий ремешок и стал продевать его в сшитую сандалию. – Даллбен дал мне знать, что принцесса Эйлонви поедет на Мону, и посоветовал выехать в дорогу. Он поведал мне еще кое-что. Но сейчас лучше об этом не говорить.

– Я не стану сидеть в бездействии, когда Эйлонви грозит опасность! – настаивал Тарен. – Могу ли я чем-нибудь послужить тебе?

– Лучше всего ты мне послужишь, если будешь хранить молчание, – ответил Гвидион. – Наблюдай за всем. Ничего не рассказывай обо мне и о том, что сейчас услышал, ни принцессе Эйлонви, ни даже Ффлеуддуру. – Он улыбнулся. – Наш пылкий бард видел меня в конюшне, но, к счастью, не узнал. Итак, молчи. А я тем временем стану…

Принц не успел закончить, как стоявший у двери Гурги замахал руками, предупреждая. В коридоре послышались шаги, и Гвидион быстро склонился над почти готовыми сандалиями.

– Привет, привет! – закричал принц Рун, вбегая в комнату. – А, вот ты где, сапожник! Ты уже закончил работу? Ого, да они красивые! – воскликнул он, вертя в руках сандалии. – На удивление хорошо сработаны. Я бы тоже хотел себе пару таких. Да… моя мать просила тебя прийти в Большой зал, – добавил он, обращаясь к Тарену.

Лицо Гвидиона внезапно сморщилось и словно бы усохло. Плечи его сгорбились, голос старчески задрожал. Он крякнул и, не взглянув на Тарена, поманил рукой Руна.

– Пойдемте со мной, молодой принц, – просипел он, – у вас будут сандалии, достойные вашего сана.

Карр захлопала крыльями, устремляясь за Тареном, который поспешил из комнаты и дальше по коридору. Гурги с округлившимися от страха глазами бежал рядом.

– О, ужасающая опасность! – вполголоса верещал Гурги. – Великий волшебник послал Гурги в самую ее страшинку. Гурги хочет спрятать свою бедную, слабую голову под теплой соломой в Каер Даллбен. Гурги не нравятся пугалки и дрожалки.

Тарен остановил его причитания.

– Эйлонви еще в большей опасности, чем мы, – прошептал он, поспешая в Большой зал. – И меня тоже, Гурги, не радует встреча с Акрен. Но Гвидион появился здесь, чтобы защитить Эйлонви. Мы будем делать то же самое.

– Да, да! – залопотал Гурги. – Смелый, верный Гурги будет сторожить золотоволосую принцессу. О да, с ним она будет в безопасности! Но, – засопел он, – Гурги все равно хочет в Каер Даллбен.

– Смелее, мой друг! – улыбнулся Тарен и положил руку на дрожащее плечо Гурги. – Мы не дадим своих спутников в обиду. Но помни, ни слова о том, что Гвидион здесь. У него свои планы, и мы не должны их раскрывать.

– Гурги будет молчать молчком! – воскликнул Гурги, прикрывая рот ладонью. – О да! Но не забудь, – добавил он, грозя пальцем Карр, – об этой болтливой черной птице с ее карками и тарабарками.

– Стрррашно секррретно! – прокричала Карр, вертя головой.

В Большом зале – таком огромном, что под его высокими сводами уместился бы весь сад Каер Даллбен, – Тарен увидел Эйлонви, стоящую посреди толпы придворных дам. Она оживленно болтала с ровесницами, а дамы постарше, такие как королева Телерия, смотрели на нее хмуро и неодобрительно перешептывались. Мэгг, застывший рядом с троном королевы, бесстрастно наблюдал за всем.

– …Так мы и стояли, – говорила Эйлонви, сверкая глазами, – спина к спине, меч в руке! Охотники Аннуина выскочили из леса! Через мгновение они оказались рядом с нами!..

Юные придворные дамы заахали, а те, что постарше, испуганно закудахтали. Все это напомнило Тарену куриный загон Колла. На Эйлонви был новый плащ, волосы причесаны и убраны по-особому. Она сияла среди дам, как златоперая птичка среди воробьиной стаи. У Тарена защемило сердце – он ни за что не узнал бы ее теперь, если бы не привычная беспечная болтовня прежней Эйлонви.

– Во имя великого Ллира! – воскликнула королева Телерия, торопливо вставая с трона. – Слушая твой рассказ… и не надо с таким упоением расписывать, как людей рубят мечами, дитя мое… я начинаю думать, что у тебя в жизни не было ни единого спокойного мига. – Она закатила глаза, покачала головой и обмахнулась платком. – Какое утешение, что Даллбен наконец образумился и послал тебя к нам. По крайнем мере, тут тебе ничего не грозит!

У Тарена захватило дух, и он еле удержался, чтобы вслух не прокричать о предупреждении Гвидиона.

– А, вот и ты! – пропела Телерия, разглядывая Тарена. – Я собиралась поговорить с тобой. Быстро сделай один шаг вперед, молодой человек. Вот так. Склонись немного ниже, если можешь. О благой Ллир! Не хмурься так, пожалуйста! Итак, поговорим о сегодняшнем вечернем пире. Тебе будет, наверное, приятно узнать, что в вашу честь мы собираемся позвать совершенно замечательного барда. То есть он называет себя бардом и еще говорит, что вы его знаете.