Замок мечты. Лето моей надежды

Кевин Кеннеди сказал, что примерно на такую сумму они и надеялись; вряд ли присяжные расщедрятся на что-то большее.

Доктор Уайт сказал, что это целая куча денег. У него было множество пациентов, ломавших позвоночник во время автомобильных аварий; они не получали и трети этой суммы.

Фергус сказал, что здесь дело идет о мультимиллионерах и больших транснациональных страховых компаниях с сундуками денег, которые они охраняют как цепные псы и ничего не дают несчастным людям, явно этого заслуживающим.

Джон сказал, что он человек осторожный, но шести тысяч фунтов на всю жизнь не хватит. Разве на эти деньги можно купить все, что им нужно? А поскольку никакие деньги не вернут Кейт способность ходить, то, может быть, взять то, что им предлагают, и покончить с этим? Но с другой стороны…

Во время этого разговора Кейт сидела неподвижно.

Четверо мужчин взволнованно говорили, перебивая друг друга. Все они хотели ей добра, но видели его по-разному. Как ни странно, Кейт была тронута. Ей казалось, что она смотрит на них сверху вниз. Доктор, присяжный поверенный, адвокат, владелец пивной…

Все говорили одновременно и при этом смотрели на нее.

- В конце концов, решать вам, Кейт. Как скажете, так мы и сделаем.

Она обвела их взглядом и сказала;

- Будем бороться. Мы должны сделать это для наших детей. Если уж бороться, то бороться до конца.

Кевин Кеннеди сказал, что он переночует в Маунтферне. Кто-то говорил, что здесь есть хорошая старая гостиница под названием «Грейндж». Остальные обменялись взглядами. В чем дело, что здесь такого? Ничего. Просто там живет Патрик О'Нил.

- Патрик переехал, - сказала Кейт. - Теперь он живет в своем отеле.

Они удивились, но Кейт всегда узнавала новости раньше других.

- Раз так, все в порядке. - Кевин Кеннеди был деловым человеком. - Я отправлюсь туда. Если наш друг мистер О'Нил переехал, никаких помех не существует.

* * *

Утро выдалось солнечное.

- Не знаю, к добру это или к худу, - сказала Кейт.

Джон лег на диване в ее комнате. Но спалось обоим плохо. Он дважды вставал и заваривал чай. Когда Джон отодвинул шторы, закрывавшие стеклянную дверь, то увидел Леопольда, грустно сидевшего снаружи.

- Если это животное завоет, я убью его собственными руками, - сказала Кейт.

Казалось, Леопольд почуял опасность. Он с надеждой поднял переднюю лапу, словно хотел поздороваться с Джоном через закрытую дверь.

Кейт казалась сонной и встревоженной.

Джон стоял рядом с ее кроватью.

- Может, поспишь еще часок? Я задерну шторы.

- Нет, нет. Я слишком нервничаю.

- Я тоже. Не могу ни стоять, ни сидеть, ни лежать.

- Что ты собираешься делать? - Она видела, что Джон надел свитер на рубашку, которую носил вчера. Было ясно, что мыться и готовиться к суду он в столь ранний час не намерен.

- Не знаю. Я чувствую себя здесь как в ловушке.

Увидев лицо жены, он понял, что Кейт чувствует себя так всегда.

- Но выходить я не собираюсь, - быстро добавил он.

- Тогда вывези меня.

- Как, в половине седьмого?

- Брось, это всего лишь прогулка.

Джон помог ей одеться, и Кейт села в кресло. Они тихо выехали через дверь пивной, не желая пользоваться черным ходом из страха разбудить Мэри Доннелли.

Река, освещенная сентябрьским солнцем, выглядела чудесно. Леопольд, довольный утренней прогулкой, трусил следом, но держался на почтительном расстоянии.

Они проехали мимо салона «Розмари», окна которого были тщательно задернуты розовыми шторами.

- Думаешь, она еще занимается этим? - спросил Джон.

Кейт засмеялась:

- Ничего подобного, она слишком занята. Готовится делать американские прически. У нее есть книги, в которых подробно описывается весь процесс. Так что гостям понравится.

- Ну, что-что, а ублажать гостей она умеет, - сказал Джон. - Во всяком случае, так мне говорили. На собственном опыте не убеждался.

Когда они вернулись к пешеходному мостику, для всех остальных день только начинался. Райаны остановились и посмотрели на Фернскорт.

У окна апартаментов на первом этаже стоял Патрик О'Нил в рубашке с короткими рукавами.

- Его тоже ждет трудный день, - сказала Кейт.

Они смотрели на тот берег реки, на тропинку, петлявшую между кустами и альпийскими горками и тянувшуюся к причалу. Смотрели на лестницу перед большим домом, на стоявшие под углом крылья, в которых располагались номера, на рабочих, прибывавших по двое-трое.

И на Патрика, неподвижно стоявшего у окна.

Должно быть, он тоже увидел их.

Но поскольку день был особенный, никто из них не помахал друг другу рукой.

Рейчел пришла, чтобы помочь Кейт одеться.

Они так долго дружили, что никому и в голову не пришло бы удивиться единству представителей истца и ответчика.

Они разошлись во мнениях о том, какие аксессуары подойдут к простому серо-белому платью, выглаженному сначала Карри, потом Дарой и наконец Мэри.

Рейчел сказала, что ни одна дама не появится на людях без перчаток. Кейт ответила, что здесь перчатки носят только сельские помещики.

Рейчел сказала, что тени для век сделают Кейт намного привлекательнее. Кейт ответила, что при виде таких век коллегия присяжных примет ее за блудницу вавилонскую.