Замок мечты. Незваный гость

- Не думай об этом. Тебе уже лучше. Врачи говорят, что ты пошла па поправку. - Лицо Джона покраснело от напряжения.

После этого Кейт снова впала в беспамятство.

Перед мессой Дара вымыла Эдди шею, а Деклану - уши, не слушая никаких протестов.

- Эдди, мама говорит, что на твоей шее можно картошку сажать. Стой спокойно и дай мне ее оттереть.

- Смочи тряпку водой и намыль! - вопил Эдди.

- Там полно воды и мыла. Просто ты ужасно грязный.

Деклан стоял и ждал своей очереди.

- Слушай, может, не стоит? Я сам вымою уши, - предложил он.

- Нет, - ответила Дара. - Это сделаю я.

Майкл сидел и молчал. Карри вернулась с ранней мессы и стояла рядом, с тоской думая о ленче.

- Майкл, а ты чистый? - спросила Дара.

Он пожал плечами.

- Перестань, Майкл. Это единственное, что мы можем сделать для мамы. Знаешь, что она сказала бы? «Вы не цыганята».

- Мы не знаем, что она сказала бы! - взбунтовался Майкл.

- Что ты имеешь в виду?

- Одна половина Маунтферна говорит: «Ваша мама сказала бы то». А вторая половина: «Ваша мама сказала бы это». Когда она сможет говорить сама, а не заставлять нас слушать то, что говорят за нее другие?

- Когда она сможет говорить сама, то скажет, чтобы ты перестал киснуть и что-нибудь сделал.

- Ладно. - Майкл взялся за уши Деклана так рьяно, что малыш запросил пощады.

- Противно думать, что маме приходится следить за вашими отвратительными ушами и шеями, - сказал Майкл.

- Держу пари, что твои уши и шея такие же, если не хуже.

- Стой спокойно, Деклан. Не дергайся, болван, а то будет еще больнее.

Майклу не хотелось идти на мессу; Господь понял бы, что на берегу реки молиться за маму легче. Он помнил тот чудесный день, когда поднялся по Ферну на несколько миль и встретил старого мистера Слэттери, который беседовал с каким-то голландцем.

Голландец говорил, как та или иная рыба называется у него на родине. Окунь - это bаars, а щука - snoek. Старому мистеру Слэттери понравилось это слово. Он сказал, что если Майкл когда-нибудь попадет в такие зарубежные города, как Амстердам или Гаага, то сможет говорить о snoek с тамошними рыбаками, лучшими на свете.

Майкл думал, что когда они с Дарой будут жить в Фернскорте, то смогут ездить за границу. Совершать путешествия пару раз в год. Господи, какими глупыми детьми они были! Ему следовало знать, что хорошие вещи не случаются никогда. Все говорили, что мама поправится и влетит в дверь, как прежде. Но Майкл им не верил. Таким же тоном люди говорят, что лето будет хорошее или что они победят команду соседнего города. Это всего лишь надежда, а не что-то действительное. Майкл хотел сказать это Господу на берегу реки и доходчиво объяснить, что держать маму в больнице ни к чему; все были бы рады, если бы ей стало лучше. Он не сомневался, что на берегах Ферна Господь выслушал бы его более внимательно, чем в церкви, где все кашляют и суетятся. Но как объяснить это другим?

Кто посмеет не пойти в церковь к воскресной мессе, если его мать лежит со сломанным позвоночником? Только безумец или еретик.

Миссис Дейли увидела, что Мэгги устремилась к дверям.

- Ты куда? На мессу еще рано.

- Я хочу забежать за Дарой и Майклом и прийти в церковь с ними, - сказала Мэгги.

- Не надо сваливаться им как снег на голову. Там и так полно народу.

- Нет, их папа уехал в город. Там никого нет.

- Ты увидишь их в церкви. Не стоит надоедать людям в такое время.

- В такое время хочется, чтобы кто-то был рядом, - просто ответила Мэгги.

- Перестань пререкаться. Лучше расчеши свою гриву и дождись звона колоколов. Вот тогда и пойдешь к мессе.

Губы миссис Дейли неодобрительно сжались.

* * *

Оливия Хейз сидела на кухне сторожки и писала длинное письмо Бернадетте, жившей на другом краю света. Она поставила на стол завтрак, но никто из О’Нилов не смог проглотить ни куска. Между мистером О’Нилом и его сыном состоялась очередная ссора. А Грейс после этого ужасного несчастного случая хотела остаться в пивной Райана. Но отец ей не разрешил. Атмосфера в доме сгустилась так, что ее можно было резать ножом. Заполняя страницу за страницей, Оливия Хейз время от времени останавливалась и думала, что богатство и счастье - вовсе не одно и то же. Утром она видела, как бледные О’Нилы сидели за столом с нетронутыми яйцами всмятку, жареным беконом и хлебом собственной выпечки. Видела Мэриан Джонсон в дурацкой шляпе, стоившей целое состояние, но напоминавшей воронье гнездо. Лицо Мэриан было напряженным и тревожным.

Мистер О’Нил повез дочь на одиннадцатичасовую мессу, но Керри с ними не поехал. Он пошел в свою комнату. Это означало, что сегодня он пропустит обе воскресные мессы. Оливия Хейз с удивлением писала сестре о том, как изменился мир. Разве в их время кому-нибудь пришло бы в голову, что шестнадцатилетний мальчик может отказаться идти на воскресную мессу из-за ссоры с отцом? Это было выше их понимания.

Томми Леонард поднялся по Ривер-роуд и позвал Райанов на мессу.

- Я решил пойти с вами, - сказал он Даре. - Наверное, это единственное, чем я могу помочь.

Дара была тронута.