Замок на песке. Колокол

Майкл хотел было как-то извиниться и уйти, но тут вновь скрипнула деревянная калитка с дороги. Они все обернулись. Это был Тоби. Он стоял и хлопал глазами, глядя на эту замкнутую сцену: Кэтрин, по-прежнему сидящая с обнаженными ногами, и Майкл с Ником, стоящие вблизи друг от друга у грузовика. Он поколебался с видом человека, вмешивающегося в интимный разговор, а потом, раз уж отступать было явно невозможно, вошел во двор и прикрыл калитку. Первой мыслью Майкла было, что Тоби ищет его. У него было такое чувство, будто он заливается краской.

– А, вот и мой дублер, – сказал Ник. – Ты мог бы получить урок. Но все уже кончилось. – Затем, повернувшись спиной к Тоби, он сказал: – Кэти, ты не заведешь его?

К удивлению Майкла, у которого она никогда ни с какими машинами не ассоциировалась, Кэтрин медленно поднялась, встряхнула подол и взобралась в грузовик. Он наблюдал за ней с чувством, которого у него никогда прежде не было: она играет роль. Кэтрин завела мотор. Ник, уткнувшись в капот, проверял результаты. Они казались удовлетворительными. Он закрыл капот и с ухмылкой смотрел на Майкла. Потом, повысив голос из-за несмолкающего шума мотора, сказал:

– Надо бы сделать на нем кружочек – убедиться, что все в порядке. Поведет Кэтрин. Тоби, давай сюда.

Тоби, до этого неприкаянно стоявший у калитки, смущенно вышел вперед.

– Иди-иди, быстренько, – сказал Ник, распахивая дверцу кабины. – Ты тоже поедешь.

Тоби сел в кабину.

– А вы как, Майкл? – сказал Ник. – Будет тесновато, но я так думаю, кто-нибудь мог бы и посидеть у кого-нибудь на коленях.

Майкл покачал головой.

– Тогда не откроете ли нам ворота? – сказал Ник, сидя посреди Тоби и Кэтрин и раскинув на спинке сиденья руки так, что обнимал разом и мальчика, и сестру.

Как во сне пошел Майкл к большим деревянным воротам, развел створки. Кэтрин плавно включила сцепление, грузовик проехал мимо него в облаке пыли и исчез на дороге. Спустя несколько минут, когда Майкл, озлобленный, жалкий, стоял по-прежнему на пустом дворе, грузовик вновь показался на другой стороне озера, прогрохотал к сторожке и скрылся на большой дороге.

Глава 17

Тоби встал с постели и поднял с пола туфли. Он не раздевался и так и не осмелился заснуть из страха проспать. Свидание с Дорой назначено на половину третьего ночи. Сейчас начало третьего. Он приоткрыл дверь своей комнаты и прислушался. Дверь в комнату Ника была отворена, но изнутри доносился храп. Тоби прокрался вниз по лестнице и подошел к входной двери. От какого-то движения позади он мгновенно вздрогнул, но это был всего лишь Мерфи, который, очевидно, следовал за ним по лестнице. Пес с сопением тыкался ему в штанину, глядя на него вопрошающе. Тоби виновато погладил его и выскользнул один, плотно закрыв за собой дверь. В этой исключительной экспедиции доверять нельзя даже Мерфи.

Это была ночь, когда Тоби с Дорой должны были попытаться поднять колокол. Со времени своего явно безумного начала план этот вырос и по существу, и по сложности; Тоби, считавший его сперва выдумкой, теперь стал его деловитым и увлеченным исполнителем. Только вот почему Дору живо интересуют эдакие бредни, ему сначала было непонятно. Непонятно это было и сейчас, но теперь его волновало только, как бы угодить Доре да еще преодолеть известные технические проблемы, занимательность которых стала очевидной его техническому уму.

На следующий день после их первого разговора с Дорой о колоколе он совершил еще одну вылазку в одиночку. Он множество раз нырял, обследуя очертания и положение предмета. Теперь, когда он загорелся уверенностью Доры и нашел подтверждения собственным заключениям, он уже не сомневался, что это действительно тот самый колокол. Две колоссальные проблемы теперь стояли перед ним. Первая – как поднять колокол из воды, и вторая – как произвести подмену нового колокола старым, что и составляло чудо Доры; обе эти задачи нужно было выполнить тайно и с одним лишь помощником, Дорой. Приказ был смелый.

Дора, которая явно не имела понятия о том, как огромен и тяжел колокол, похоже, думала, что все это прекрасно исполнимо, и полагалась на умение Тоби с insouciance [48], злившей и приводившей его в умиление. Хоть он и знал, что это идет от неведения, уверенность ее заражала; заражала и ее странная мечта, ее нелепая причуда – вернуть к жизни средневековый колокол. Будто для нее это было магическое действо сокрушительной важности, нечто вроде утверждающего в силе и раскрепощающего ритуала; и, хотя действа этого он понять не мог и при иных обстоятельствах никогда бы им не соблазнился, Тоби готов был заболеть ее энтузиазмом и стать по такому случаю учеником чародея.