Замок на Вороньей горе

— Легко сказать. — Я взял один из бокалов. Агриппа, объясняя мне задачу, успел выбить из бутылки пробку и разлить по ним ароматное вино. — Да поди сделай. Я не сильно большой знаток женщин, но, сдается мне, их разговорить куда сложнее, чем нас. Не мастак я вести такие разговоры, понимаешь?

— Вино — вон в том шкафчике, я там тебе запасец оставил. Специально с юга вез, цени. — Агриппа ткнул пальцем в приличных размеров комод, к которому слово «шкафчик» не сильно-то подходило. — Нас в постели разговорить проще, но вот от вина мы так, как они, не дуреем. Только не переборщи, много в нее не вливай, понятно? А то не нужную информацию получишь, а кучу несвязных междометий или того хуже — слезы и причитания об утраченной навек невинности. И обвинения в свой адрес.

Елки-палки, отчего он так уверен, что у меня все получится? И самое главное — о ком вообще идет речь? А если о простолюдинке? У меня нет по их поводу никаких предубеждений, но меня свои не поймут. Вот совсем. Даже Гарольд, который вообще не слишком разборчив. Одно дело — селянке походя юбку задрать, и другое — любовь изображать. Это не мои размышления, это его слова.

— Интересно, о ком речь? — Агриппа будто читал мои мысли. — Ее зовут Магдалена, это все, что нам известно. Надеюсь, у тебя среди соучениц не слишком много Магдален?

Хорошо, что она из наших. Плохо, что это именно Магдалена. Лучше бы на ее месте оказалась Аманда. Или Агнесс. Или даже Эбердин. Хотя нет, Эбердин — это перебор. Она, если что, убить может, и очень даже просто. Например, компенсируя пресловутую утраченную невинность.

— Не слишком, — вздохнул я. — Всего одна.

— Вот и славно, с выбором цели проблем не будет. — Агриппа позвенел ключами, которые все еще лежали на столе, бросил их мне и по-отечески сказал: — Эх, молодежь, что бы вы делали без домика в деревне?

— Спокойно жили, если это можно сказать про учебу у Ворона, — искренне ответил ему я.

— Во-о-от. — Агриппа плеснул мне еще вина и почесал шрам на лице. — А теперь — об этом, здесь отдельный разговор. Давай-ка, сынок, поведай мне, как у тебя дела в школе.

Тон был шутливый, а вот интерес к этому вопросу — неподдельный. Минут тридцать, если не больше, Агриппа меня мурыжил, вызнавая, что да как. Сколько человек было изначально, сколько ушло, сколько умерло. Причем умерших он просил называть поименно, уточнял, откуда они были родом, и все остальные подробности.

Особый интерес Агриппа проявил к самому образовательному процессу. Как нас учит Ворон, чему и в каких объемах. Тут он мало того что спрашивал, он мои ответы даже записывал на пергамент, который достал из все той же сумки, причем вместе с пузырьком чернил и пером. У него там склад всего на свете, что ли?

Особо он интересовался, не читает ли Ворон нам лекции по магии крови и магии смерти? Я сказал, что нет, и не особо соврал — он и вправду если и касался этих тем на занятиях, то так, мельком.

— Молодец, правильно себя поставил, — в результате похвалил он меня, когда поток новостей иссяк. — И дальше особо вперед не лезь, умных не любят, но и в отстающих не оседай, ты у нас, чай, не дурнее остальных.

— Не дурнее, — подтвердил я, немного растрогавшись.

Вроде как чужой мне человек, а приятно. Обо мне раньше никто вообще не заботился и уж тем более не говорил таких слов.

— Так, вот еще что, — пощелкал пальцами Агриппа. — Относительного этого дома — ты дружку своему, Гарольду, скажи: мол, снял его, недорого. Какой смысл по кабакам шляться, когда можно в более уютных условиях пить, опять же — девку есть куда привести. И предложи ему это делать на паях. Думаю, он согласится. А то еще кого третьего привлеките к этому делу, а дальше — как полагается, график составьте, кто когда сюда для блуда ходить станет. Так что все будет выглядеть вполне естественно.

— А у кого я его снял? — тут же уточнил я.

— У соседей справа. — Агриппа помахал рукой. — Милая супружеская пара, Карл и Клара Роуткор, на двоих им уже века полтора. Этот дом принадлежал их детям, те уехали в город жить, а его им оставили. Кранненхерст вообще вымирает помаленьку, тут пустых домов полно. И если что, не волнуйся — они все подтвердят. И даже тебя узнают, если нужно, сказав, что именно ты — тот самый молодой человек, с которым они договаривались.

— Деревня, — опасливо сказал я. — Слухи, сплетни, длинные языки… Не проболтается бабуля-то?

— Не проболтается, — заверил меня Агриппа. — Она знает, с кем дело имеет. Эта пара хоть и немолодая уже, но пожить все же хочет. Ладно, давай еще выпьем да и иди. Ты же не один пришел в деревню? Вот и не надо вызывать ненужных подозрений, давая поводы для сплетен.

Мы допили бутылку, и напоследок Агриппа мне сказал:

— Встретимся здесь через месяц. И к тому времени ты уже должен будешь знать имя того, кто послал сюда эту Магдалену.

— Не могу обещать, — неуверенно ответил ему я. — Нет, что смогу — сделаю, но срок невелик, да и…