Замок Орла

Выслушав этот рассказ, священник принялся расспрашивать Лакюзона о том, что случилось в замке Орла. Ему едва удалось сдержать обуявшее его волнение, когда он узнал, что отец Рауля и мать Эглантины оба живы и столько лет пробыли в плену у Антида де Монтегю, охваченного жестокой жаждой мести.

– Ах, – проговорил он, будто обращаясь к самому себе, – хоть я и служу Господу милосердному и всепрощающему, мне так хочется попросить о воздаянии! И отплатить за все вам, сеньор де Монтегю!.. Во имя несчастных, притесненных вами… во имя Родины, проданной вами… во имя братьев наших, преданных вами!

– Да, только месть, – вторил ему Лакюзон, – безоговорочная и суровая, и чтобы кара была достойна его бесчестья!

– Ты что-то уже решил, Жан-Клод? – спросил преподобный Маркиз.

– Да.

– И что же?

– Замок Орла уже завтра должен быть стерт с лица земли! Эглантину с матерью надо забрать к нам, а Антида де Монтегю заковать в кандалы и отправить в Дольский парламент – пусть расскажет о своих злодеяниях, и пусть ему уготовят костер как изменнику или виселицу как убийце.

– Когда идем на штурм замка?

– Этой же ночью.

– И там же захватим изменника?

– Сомневаюсь, ведь, если Ришелье сказал правду, он на пару с графом де Гебрианом как раз сейчас направляется в Безансон. Но не велика разница. Пусть сперва исчезнет замок, а после, где бы ни затаился наш мессир-подлец, мы его отыщем, а если надо, то назначим награду за его выдачу.

Горцы с предводителями продвигались уже по глубокой, извилистой долине, склоны которой сплошь поросли густым, мрачным ельником.

Чуть дальше, через два лье, долина эта, сужаясь, переходила в лощину, где располагалось Бонльейское аббатство.

– Гарба! – клинкул Лакюзон.

– Капитан?..

– У нас есть поблизости кто-нибудь из друзей-крестьян?

– Да, капитан, Франсуа Друфен живет неподалеку, один из его сыновей состоит у нас в отряде, а ферма его находится там наверху, в четверти лье отсюда.

– А лошади у нашего Франсуа Друфена найдутся?

– Да, капитан, помнится, у него их три штуки.

– Отлично, тогда поднимайся наверх и бегом к нему на ферму!

– Есть, капитан!

– Попросишь у него одну лошадь, оседлаешь ее – и кратчайшей дорогой скачи стремглав к большому водопаду. Дальше пойдешь пешком и, как только доберешься до Гангоновой пещеры, расскажешь полковнику обо всем, что произошло, а потом передашь, чтобы он взял всех людей, что у него есть, и ждал меня у Со-Жирара.

– Есть, капитан! Это все?

– Все.

Гарба, точно горный олень, кинулся вверх по лесистому склону и, перепрыгивая со скалы на скалу, всорости взобрался на самую вершину. Там он остановился и, застыв, как статуя на фоне прояснившегося неба, бросил взгляд вниз – в долину, по которой быстрым шагом продвигался его маленький отряд, растянувшийся пятнистой, черно-серой змеей.

Но тут вдруг его поза и жесты изменились – от страха; он сложил руки рупором и крикнул громким голосом, который, несмотря на большое расстояние, донесся до самой глубины долины.

– Капитан, поберегитесь!

Лакюзон тотчас вскинул голову, пытаясь разглядеть, что за опасность ему угрожает.

В это самое время, словно по сигналу горниста, среди елей взвилось облачко белого дыма – грянул выстрел – и с головы капитана слетела пробитая пулей шляпа.

– Неплохой выстрел! – проговорил Лакюзон. – Не нагнись я чуть вперед, пуля угодила бы мне прямо в голову, а не в шляпу.

Между тем Гарба выхватил оба пистолета и с двух рук выстрелил в сторону невидимого врага… – но, судя по выражению злобы, с какой он засунул пистолеты обратно за пояс, было ясно, что он промахнулся.

Тогда он опять сложил ладони рупором – и вслед за тем Лакюзон услышал его окрик:

– Черная Маска!..

Несколько человек горцев тут же с невероятной прытью кинулись вверх по склону долины и принялись обшаривать ельник – дерево за деревом, скалу за скалой, но все их старания оказались тщетными.

– Поостерегитесь, капитан!.. – снова крикнул с вершины склона Гарба.

И с этим словами пустился дальше – выполнять приказ командира.

– Клянусь честью, – рассмеялся Лакюзон, когда раздосадованные горцы, что бросились обыскивать лес, один за другим вернулись к своим, – я, как и наши селяне, уже начинаю верить, что этот сир де Монтегю и впрямь сущий дьявол!

И он тихонько затянул первый куплет расхожей в народе песенки, героем которой был Черная Маска: