Замок Орла

– Нет, – ответил молодой человек, – рана – пустяк, я ее уже почти не чувствую, да и ночная прохлада мне на пользу. Ноги же у меня крепкие, и усталость им нипочем. Просто мне почудились сзади шаги, и я остановился послушать.

Маги навострила ухо.

– Вы обмишурились, – через какое-то время молвила она. – Я хоть и стара уже, но привыкла жить под открытым небом, да и спать в лесу на подстилке из сухих листьев мне случалось не раз, и чувства у меня обострились до крайности. Глаз у меня острее, чем у любого франш-контийского лучника… я и среди ночи отличу, кто бредет – волк или лисица… а голос человеческий узнаю издалека даже сквозь жалобные причитания ветра… Говорю вам, мессир, вы ослышались – позади нет ни одной живой души.

– Тогда идемте, – предложил Рауль.

– Пошли!

И молодой человек со старухой двинулись дальше, держась бок о бок; они долго шли, не обмолвившись ни словом, хотя думали, быть может, об одном и том же.

Они миновали две деревни, о которых говорила Маги, но с опасностью ни в одной не столкнулись. В Риксуз они пришли в шесть утра – довольно сказать, что еще стояла глубокая ночь и крестьяне спали в своих накрепко запертых домах.

– Теперь, мессир, – сказала Маги, когда они оставили позади деревенскую окраину, – повторю, нам больше нечего бояться серых. Так что, ежели вы подустали, мы можем спокойно забраться в сарай на отшибе – до него, помнится, отсюда будет пол-лье – и часок-другой поспать там в тиши да покое, чтобы поднабраться силенок.

– Спать? – вскричал Рауль. – Да какой тут сон, когда нужно отыскать и спасти Эглантину! Это было бы слабостью, если не сказать трусостью, которую не простила бы себе даже женщина. Нам далеко еще?

– Да, мессир, далеко… еще очень далеко, и если дорога покамест была гладкой, скоро она станет и впрямь непролазной.

– Так что же? Раз другие по ней проходят, раз вы сами по ней ходили не раз, значит, это под силу и мне.

– Тогда пошли, мессир, и да сохранит всемилостивый Бог вам силы, дабы были они под стать вашей отваге!

Спустя еще пару часов быстрой ходьбы перед взором путников предстала колокольня деревни Сен-Лоран.

Маги остановилась.

– Мессир, – промолвила она, – вы, верно, успели проголодаться?

– Да, – ответил Рауль, – у меня уже почти сутки маковой росинки во рту не было, не считая краюхи хлеба, которой вы угостили меня нынче ночью… но, раз надо, я могу и потерпеть: мне не важно, с чем бороться – одолею усталость, справлюсь и с голодом.

Маги порылась у себя в суме – и нашла там лишь фляжку, на три четверти пустую.

– Только и всего, – прошептала она.

Потом, уже громко, спросила:

– У вас есть с собой деньги, мессир?

– Да.

– Отлично, тогда будет на что купить хлеба. Дайте мне одну монету, и в Сен-Лоране получите то, что нужно…

Тут Рауль принялся обшаривать карманы. Но тот карман камзола, где еще накануне лежал увесистый кошелек, набитый золотом, оказался совершенно пуст.

– Я потерял кошелек! – воскликнул он, когда лишний раз удостоверился, что другие карманы у него тоже пусты.

– Нет, мессир, – заметила Маги, – вы ничего не теряли, вас попросту обчистили.

– Кто же?

– Один из разбойников, что давеча напали на вас. Готова побиться об заклад, потому как поверить в другое трудно.

– Что же делать?

– Не берите в голову, мессир, и эта беда поправима. Коли голодны, значит, насытитесь.

– Что вы задумали?

– О, дело выеденного яйца не стоит, так что и объяснять не надобно. Сейчас мы с вами расстанемся.

– Расстанемся? – удивился Рауль. – Но как же я без вас отыщу дорогу?

– Расставание будет недолгим. Видите там впереди часовню – это в деревне Сен-Лоран?

– Да.

– Там только одна улица – вернее, сама деревня – два ряда домов по обе стороны дороги, так что не ошибетесь… там и слепой пройдет.

– И что?

– А вот что, мессир. Я пойду вперед, а вы, минут через пять, следом за мной… встретимся через сотню метров за крайним домом в деревне.

– Но почему бы вам не пройти по деревне вместе со мной? Может, вы стыдитесь своего рубища и думаете, я настолько ничтожен, что посмею краснеть рядом с вами?

– Нет, мессир, ничего такого я не думаю и даже не сомневаюсь в вашем благородстве и добросердечии. Однако надобно сделать так, как я говорю.

– Но можно хотя бы узнать, почему вы придаете такое значение вещам, казалось бы, совершенно пустячным?

– Потому что так надо.

– Тогда хотя бы намекните на разгадку, удовлетворите мое любопытство.

– А ежели скажу, вы позволите мне сделать так, как я хочу? Что бы то ни было?

– Да.

– Обещаете?

– Клянусь честью!

– В таком случае, мессир, раз уж теперь не в вашей воле отговорить меня от задуманного, я могу сказать вам все как есть. Хлеб, который нам так нужен и который я не смогу купить, придется мне выпрашивать как милостыню. Я пройдусь с протянутой рукой по Сен-Лорану, и уж в каком-нибудь доме милосердная душа даст мне то, что нужно. А вы, мессир, человек благородный, по крайней мере с виду, хоть я и не знаю вашего имени, и сами понимаете – негоже сеньору показываться крестьянам за компанию с нищенкой…