Замок Осенних Ветров (СИ)

- Понимаешь мальчик, когда я понял, что не могу вернуться в Замок, что все знания Замок мне уже подарил, но я вот такой всезнающий опять одинокий. И сколько я не пытался творить, у меня уже не получалось оживить их. Да картины были красивыми, но я видел и красивей. И я так не мог. Тогда мне пришло на ум, что ели я займусь чет то другим, Замок снова примет меня, чтоб научить. Я ушел с головой в изучение Литературы. Но увы, когда я пришел в себя, то понял, что уже давно не мальчик, и вокруг много дел, и мне совсем некогда стало грезить о замке, о моем Замке. И даже сама Осень теперь не привлекает меня. Я был очень огорчен. Но жизнь прожита. Так я и остался преподавать здесь не больше и не меньше.

- А как вы стали художником?

- Это было давно, -старый учитель отдернул занавес за окном пылала всеми красками Осень….

Художник.

За окном пылала всеми красками Осень. Она обволакивала своими рыжими объятиями весь мир, словно утишая его в предшествии холодной и долгой зимы. Но Художник желал, чтоб она, эта осень не кончалась некогда. Он словно завороженный смотрелся в глянцевые лужи, оставленные бесконечными дождями. Любовался огненным полетом листьев. Которые Ветер срывал с ветвей и уносил прочь, на своих крыльях. Вдыхал запах усталых костров и все никак не мог надышаться, этой Осенью. По вечерам, приходя в свою коморку под самой крышей, а проще говоря на чердак, он зажигал лампу на подставке в виде маленького, но очень уютного замка. И просматривал наброски, которые успел сделать за день. Чего на них только не было. И голуби, запечатленные в момент взлета, и кошки, крадущиеся по своим, кошачьим и некому не известным делам. И крыши домов с важными трубами, и Продавщица семечек, стоящая на пересечении улиц по которым так любил бродить художник. И люди, с зонтами и без, веселые и задумчивые, спешащие и мирно шагающие по аллеям. Да разве смогу я перечислить все то, что за день успевал зарисовать, этот человек в берете, и длинном шарфе. Которого можно было увидеть в любую погоду, сидящего на земле, укрытой лоскутным покрывалом из листьев. Или на скамейке и конечно рисующего. Иногда, он дарил свои наброски тем, кто проявлял заинтересованность к его работам. Иногда, словно осерчав выкидывал их в урну и уходил в другой конец парка. Но то, что рисовал он целыми днями, было само по себе примечательно. Казалось бы, что, имея столько работ, надо устраивать выставки, и он именно так и делал, но выставлял он эти полотна на маленьком балконе, а то и вовсе на крыше, которая давала ему приют. И естественно его зрителями были голуби и кошки, которые бродили сами по себе. Иногда осенний ветер переворачивал листы бумаги, и тогда Художник шептал спасибо и махал рукой ему в след. Вот таким был этот художник.

Но каждое утро он снова выходил из дома, чтобы зарисовать еще один момент, золотой осени. На самом деле, художнику было очень грустно, и среди эпизодов жизни, он словно в мозаике искал тот единственный. Который объяснил бы его тоску, по этому дождю и ветру, по листьям и лужам, по всему тому, что так не любят многие прохожие. Иногда ему казалось, что вот, вот, и он поймает за призрачный хвост свою грусть, и узнает у неё причину появления. Но дни шли, Осень неотложно ползла к своему окончанию. И уже чувствовался легкий морозец по утрам, а лужи были подернуты тонким льдом первых холодов. И все так же невнятно было на душе. И тогда, он начал писать. Не просто делать зарисовки штрихом, угольком или огрызком карандаша. А именно писать. Он потратил все свои деньги на краски и кисти. И конечно на холст, и начал творить. Теперь он почти не выходил на улицу, разве что лишь за тем чтобы купить немного еды, и вновь погружался в многоцветье красок. Хотя многоцветье, это слишком сказано. В его работе конечно же преобладали желтые, рыжие, золотые и красные тона. И еще. Коричневый и серый, именно такими стали стены невиданного замка, который вдруг стал проступать под легким прикосновеньем кисти, замок стоял на окраине леса, и вся пестрая грусть деревьев, будто отражалось от его стен и уносилась в небеса, к серым тучам и легким лучам позднего солнца. А за окнами все больше и больше захватывала власть белоснежная зима.