Замок Саттон

Екатерина поднялась со стула, подошла к Анне и взяла обе ее руки в свои.

— Моя дорогая Анна, — сказала она. — Мы так давно не виделись. Как хорошо ты выглядишь!

Анна подумала: «Мне бы очень хотелось, чтобы я могла тоже самое сказать тебе, дорогая подруга». От многочисленных беременностей бедную Екатерину разнесло, ее лицо стало одутловатым. Она выглядела намного старше своих тридцати семи.

Анна сделала глубокий реверанс и ответила:

— Благодарю вас, Ваша Светлость. Надеюсь, вы тоже в добром здравии.

— Проходи и садись. — Екатерина указала на стул рядом со своим, и остальные дамы удалились на почтительное расстояние.

— Анна, я узнала, что сэру Ричарду даровали поместье Саттон. Я однажды была там много лет назад и видела древние развалины. Вы собираетесь строить дом на том же месте? Или, возможно, вы уже приступили к строительству?

— У нас уже подготовлены чертежи, Ваша Светлость, но работы еще не начаты. Мы подумали, что нам следует строить новый дом в парке, а не на старом месте. Ричард решил назвать его Поместье Саттон.

— Мне нравится, — сказала королева, и на мгновение знакомая девичья улыбка осветила ее лицо.

— Мы пережили различные времена, — произнесла Екатерина. — И счастливые, и печальные. Давайте, Анна, пойдем вместе.

И они вместе пошли в зал, где должна была состояться церемония формального введения в должность. Король, выглядевший молодо и заметно веселее, чем в последнее время, шагнул вперед, чтобы поприветствовать их.

— Леди Вестон, как прекрасно вы выглядите. — «Да, он чрезвычайно весел», — решила Анна, делая реверанс. Она подумала, что знает причину. В дальнем конце зала находилась Потаскуха, стоявшая со своим безвольным мужем и еще какой-то девушкой. Мэри Карей заработала это прозвище при французском дворе от самого французского короля за то, что щедро расточала свою благосклонность придворным ухажерам.

Анна украдкой наблюдала за ней; величайшая проститутка следила за каждым движением Генриха своими круглыми голубыми глазами, время от времени облизывая губы. Она напоминала леди Вестон хорошо откормленную кошку. Однако король стоял спиной к ней и усердно ее игнорировал.

А затем внимание Анны привлекла девушка, стоявшая рядом с любовницей короля. Юное тонкое создание с распущенными черными волосами и огромными темными глазами, казавшимися раскосыми. Она не была красива, пожалуй, в ней не было ничего особенного, но в то же время Анна пыталась подыскать определение и остановилась на том, что она «обворожительна». А вместе со словом мелькнула и абсурдная мысль, что девушка действительно похожа на лесную фею, плетущую колдовские сети здесь, в приемной Гринвичского дворца, потому что, когда она отошла от Мэри и двигалась среди придворных, как будто не замечая их, каждый невольно поворачивал голову, чтобы оглянуться на нее!

Анна была настолько поражена, что совсем забылась и машинально спросила королеву:

— Кто это? — Поспешно затем прибавив: — Простите, Ваша Светлость.

Но Екатерина не обратила внимания на нарушение этикета, так как и сама наблюдала за этими двумя молодыми женщинами.

— Это — младшая дочь сэра Томаса Болейна, Анна. Она недавно вернулась от французского двора. Она совсем не похожа на свою сестру, не так ли?

Анна Вестон опустила взгляд. В выражении лица королевы она увидела слишком многое. Обе женщины одновременно снова посмотрели на Мэри Карей, которая все еще пожирала взглядом короля. Ни у одной из них ни на мгновение не мелькнула мысль, что причина падения их обеих находится в этой же комнате, и что эта причина вовсе не Мэри, а темноволосая нимфа, стоящая так тихо, спрятав руки в рукава, ничего не говоря, но все замечая.

По окончании несложной церемонии Генрих, взяв под руку Екатерину, повел собравшихся в банкетный зал. Позади него сэр Ричард и другие вновь назначенные виночерпии несли его кубки. Анна Вестон шла с женами и сквозь непрестанную болтовню леди Герберт — глуховатой и вследствие того необычайно ворчливой — до нее вдруг донесся красивый звонкий голос с заметным французским акцентом. Оглянувшись назад, она вновь увидела темноволосую девушку. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Анна Болейн подняла взор, и Анна Вестон увидела вблизи бархатистость ее глаз и густые черные ресницы.

Молодая женщина сделала вежливый реверанс и скромно отвела взор, но у леди Вестон успело сложиться твердое убеждение, что в этом легком создании таится сила, мощь и железная целеустремленность, намного большая, чем у любого мужчины.

В ту ночь в постели Анна вспомнила это свое впечатление.

— Ричард, что ты думаешь о той молодой женщине, только что появившейся при дворе?

Он тотчас понял, кого она имела в виду, кто так привлек ее внимание.

— Анна Болейн?

— Да.

— Я вовсе не нахожу ее красивой — кожа да кости, — хотя у нее очень привлекательные глаза.

— И волосы. Но ты заметил что-нибудь еще?

— У нее с рукой не все в порядке.

Это удивило Анну, не заметившую ничего.

— То есть?

— На одной руке у нее шесть пальцев.

Леди Вестон испуганно вздохнула.

— Дьявольская метка.

Ричард засмеялся в темноте.