Замок Сен-Мар

Джен кивнула и сбежала по ступенькам, оставив кардинала один на один с местом преступления и надеждой на то, что наставления Натана Бреннона не прошли даром и свидетели отделаются только сильным испугом. Саварелли любил беседовать с бывшим комиссаром и обмениваться опытом, хотя состояние бессмертной души Натана вызывало у него серьезные опасения (а что до души сеньоры Шеридан – то там уже были не опасения, а настоящий ужас).

Оставшись один, кардинал снова обвел церковь взглядом, но пока что никаких следов разорения видно не было. Однако не зря же сообщники юного бартолемита остались здесь после того, как он ушел, – и не без причины убили священника. Падре мог им помешать – но в чем?

Его преосвященство вернулся в кабинет и открыл узкое стрельчатое окошко. Отец Джулиано погиб мгновенно от точного выстрела в лоб, причем из орудия небольшого калибра. Все вокруг было удивительно нетронутым: на столе лежали недописанное письмо племяннице и зачерствевшая булочка, в чае плавала муха, несколько новых книг, только что из книжной лавки, высились слева от тела, а справа стоял невысокий секретер, где находились бухгалтерские книги прихода и прочие документы. Отец Джулиано держал все дела в порядке, и даже убийство этот порядок не потревожило.

«Что довольно странно», – подумал Саварелли. Если падре застигли и убили в кабинете, где он мирно работал, то он мог даже не заметить вторжения в его церковь, тем более что, по словам пленного, его беседа со старшими товарищами по Ордену длилась минут пять, не больше. Был ли этот храм задействован неслучайно, и бартолемиты не хотели, чтобы священник поднял шум, обнаружив их, или же напротив – они зашли в первое попавшееся здание? Но тогда почему бы не выбрать для совещания пустующие склады на окраинах Эмильетты?

Кардинал, впрочем, прекрасно знал, что ценности в храме могут быть не только материальными и ювелирными. Он выкатил секретер на середину комнаты и принялся последовательно выдвигать все ящики, пока не нашел метрическую книгу. Увесистый массивный том в тисненом кожаном переплете кто-то небрежно положил поверх накладных на починку крыши. Кардинал бережно извлек книгу и вышел из кабинета. Дышать тут было тяжеловато.

Саварелли присел на скамью около лампады и принялся листать том, записи в котором начинались с 1791 года. Страницы, заполненные датами рождений, свадеб, похорон и отметками о сиротах, оставленных на пороге, тихо шелестели под пальцами кардинала. Долистав до начала девятнадцатого века, он наконец заметил что-то странное и перевернул книгу так, чтобы рассмотреть корешок. Там были видны несколько мелких обрывков сверху и снизу. Саварелли открыл книгу на этом месте и обнаружил, что три страницы грубо вырваны. До и после следовали записи начала нынешнего столетия, и в них не сообщалось ничего необычного.

«Неужели только ради этого…» – гнев поднялся в душе, но кардинал усмирил его, хотя это всегда давалось ему нелегко. Он снова поднялся в кабинет и с сочувствием взглянул на убитого старика. На его столе еще лежало письмо племяннице, которой он с извинениями писал, что здоровье не позволит ему приехать, – он не успел написать для чего, пуля оборвала его на полуслове.

«Stronzi![7]» – в ярости думал кардинал. Могли же не убивать! Но они всегда выбирают самый простой и безжалостный путь.

Заметив в ворсе старенького ковра металлический блеск, он наклонился и увидел ключи. Они подошли к сейфу, где лежали другие метрические книги, более старые, – каждая бережно завернута в бархат, перевязана шелковым шнуром, к которому крепилась бирка с краткой хронологической справкой, заполненной мелким почерком отца Джулиано. Однако, осмотрев книги, Саварелли понял, что их не трогали – значит, для бартолемитов представляла интерес только одна, самая новая. Как бы узнать почему?

Кардинал сунул книгу под мышку и еще раз осмотрел кабинет, досадуя, что у него нет такого опыта в обычном расследовании, как у Бреннона. Комиссару место преступления сказало бы намного больше.

После потери Фаренцы к ним поступили в рекруты две дюжины иларских полицейских, и Натан с некоторым скрипом принял их в ряды Бюро-64. Саварелли решил отправить сюда двоих или троих, чтобы они осмотрели церковь и применили к делу навыки, которые им привили риадские коллеги.

Он покинул кабинет, спустился по лесенке и с изумлением обнаружил Джен посреди нефа. Она, как кошка, завороженно смотрела в пустоту и иногда принюхивалась.

– Как вы вошли?

– Храм осквернен после убийства. Могу войти, могу выйти.

– Так почему же вы сразу не попытались?

– Потому что это больно, черт побери! Я даже за дверную ручку не стану хвататься. Хотя теперь мне-то можно. – Джен кивнула на пустое место: – Здесь был портал. Через него вошли старшие бартолемиты и через него же, скорей всего, ушли. Я опросила местных, но они видели только нашего парня, который сразу из церкви умотал к станции дилижансов – на своих двоих, что странно. Им бы наоборот поступить: его через портал к нам, а самим свалить ножками, чтобы мы их не отследили.

– А вы можете отследить? Портал?

– Да.