Замок спящей красавицы. Полное собрание сочинений. Том 2

Он осторожно, так, чтобы не помять брюки, присел и перевернул тело. Показалось опухшее, застывшее в страдальческой гримасе лицо, испачканное у носа и рта кровью. Реми глубоко вздохнул и сжал кулаки. Презрение! Это следовало презирать. Главное — не думать о том, что дядя мог долго страдать.

— Что это? — спросил Мюссень.

Он достал из-под тела блестящий предмет и поднял его к свету. Оказалось, это сплюснутая серебряная рюмка.

— Ему захотелось выпить, — предположил Реми.

— Значит, он неважно себя чувствовал. На лестнице ему стало плохо; он хотел было опереться о перила… Да, именно так, грудная жаба. Именно тогда, когда ее меньше всего ждешь.

Доктор потянул за правую согнутую в локте руку, но не смог ее даже разогнуть.

— Ярко выраженное окоченение… Почти нет крови… Смерть наступила несколько часов назад, и она не явилась следствием падения. Конечно же, вскрытие покажет все гораздо точнее. Но я надеюсь, вас оградят от… Не было ли вчера у вашего дяди усталого вида?

— Он был лишь немного перевозбужден.

— Он ни с кем не ссорился?

— Да нет… Насколько я помню… Кажется, нет.

Мюссень встал, отряхнул брюки.

— Когда я осматривал его в прошлый раз, у него было повышенное давление. Да, в прошлом году, под конец отпуска. Я его предупредил, но он конечно же не принял всерьез моего предостережения. В общем, красивая смерть. Чисто ушел, никому не став в тягость…

Он вынул трубку и нервно засунул ее обратно в карман.

— Все там будем, — закончил он немного смущенно и направился в столовую, отвинчивая колпачок своей ручки.

— Что касается меня, я сразу же могу оформить разрешение на вскрытие, — сказал он, усаживаясь за стол, куда Клементина уже поставила чашки и бутылку коньяка. — Чем быстрее мы покончим с формальностями, тем лучше.

Пока Мюссень писал, Клементина принесла кофе и подозрительно посмотрела на Реми.

— Все же это странно… — начал Реми.

— Если бы он умер за рулем своей машины или подписывая бумаги, это тоже сочли бы странным. Внезапные смерти всегда кажутся странными.

Мюссень витиевато расписался и налил себе кофе.

— Если я не застану господина Вобере, обязательно скажите ему, что я сделаю все необходимое, — пробормотал он, обращаясь к Клементине. — Вы меня понимаете?.. Новость не разнесется по всей округе. Я знаком с бригадиром Жуомом. Он будет молчать.

— Не вижу причин утаивать тот факт, что мой дядя умер от приступа грудной жабы, — сказал Реми.

Мюссень залился краской и хотел было ответить. Затем пожал плечами и взял бутылку коньяка.

— Никто и не думает что-либо скрывать. Но вы же знаете людей, особенно деревенских. Судачат, привирают. Лучше пресечь слухи сразу.

— Интересно, какие сплетни могут возникнуть? — настаивал Реми.

Мюссень торопливо допил чашку.

— Какие? Очень легко себе представить. Будут говорить, что…

Он порывисто встал, свернул вдвое свое свидетельство о смерти и бросил его на край стола.

— Ничего не будут говорить, — сказал он, — так как я прослежу за этим… Как зовут вашего знахаря, который творит чудеса?

Он с трогательным неумением пытался перевести разговор на другую тему.

— Мильсандье, — пробурчал Реми.

— Ну что ж, вы должны поставить ему свечку. Господин Вобере, наверное, счастлив?

— Он не очень-то разговорчив, — с горечью сказал Реми.

Сбитый с толку, Мюссень взял кусочек сахару и начал рассеянно его грызть.

— А не знаете ли вы, — через некоторое время снова заговорил он, — составил ли ваш дядя завещание?

— Нет. А что?

— Я по поводу похорон. Видимо, они состоятся здесь. У вас есть фамильный склеп?

Реми вдруг снова вспомнил Пер-Лашез, Шмен Серре и могилу наподобие греческого храма.

АВГУСТ РИПАЙ

───

ОН БЫЛ ХОРОШИМ МУЖЕМ И ХОРОШИМ ОТЦОМ

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

— Почему вы смеетесь? — спросил Мюссень.

— Я? Смеюсь? — удивился Реми. — Извините… Я задумался… Ну да, конечно же здесь… То есть я так полагаю.

— Возможно, мой вопрос бестактен.

— Нет, что вы. Просто ваш вопрос показался мне забавным.

— Забавным?

Мюссень с опаской посмотрел на Реми.

— Я не так выразился, — поправился Реми. — Скажем, любопытным… Где, по-вашему, похоронена моя мать?

— Но послушайте! Я не очень понимаю…

Клементина резко распахнула окно.

— Вот и жандармы. Я провожу их в прихожую?

— Да! — крикнул Мюссень. — Я займусь ими.

Он повернулся к Реми:

— На вашем месте, мой друг, я пошел бы отдохнуть до приезда господина Вобере. Сейчас бригадир приступит к осмотру, затем мы увезем тело. Вам ни к чему волноваться. Ни вам, ни кому бы то ни было. Я достаточно хорошо знаю вашу семью.

— Вы отвергаете версию об убийстве? — спросил Реми.

— Категорически.

— А самоубийство?

— К чему этот вопрос? Будьте спокойны, — сказал Мюссень. — Эту версию я тоже отвергаю. Категорически.

Глава 6