Замок тайн

Вскоре появилась Сабина с Ребеккой Шепстон, такой же замкнутой и молчаливой, как и ее супруг Мэтью. Они принесли кушанья и расставили их на низком столике возле кровати. Запах был такой, что Элизабет захотелось есть, словно она и не ужинала недавно. Однако не успела она и салфетку повязать, как ее внимание привлек шум в замке. Кто-то кричал, взывая о помощи.

Сабина и Ребекка уже вышли, одна Кэтти стояла у постели, согревая простыни грелкой. Элизабет обменялась с ней удивленным взглядом.

– А ну-ка, милочка, сбегай узнай, что стряслось. Потом доложишь мне.

Куда там! Кэтти как выбежала, так больше и не появилась. А шум все усиливался – снизу явственно доносились громкие голоса, крики, плач.

Элизабет вскоре не выдержала и сердито отбросила салфетку. Не забыв подхватить посох, она торопливо вышла.

Голоса раздавались в холле. Подходя, Элизабет приняла достойный вид и появилась наверху лестницы, важно опираясь на посох. Здесь собрались все: что-то взволнованно говорившие гости, смятенная, схватившаяся за щеки Рэйчел, пытавшийся сохранить достоинство Энтони, причитавшая Сабина, молчаливые супруги Шепстон, их дико озиравшийся сын Ральф, Долл, пытающаяся успокоить заходившуюся в рыданиях Кэтти, огромный Томас Легг, стоявший с понурым видом. Только Бена Петтигрю не было. Но охранники никогда не появлялись вместе. Один из них всегда нес службу. И не было Джека Мэррота. Что-то подсказало Элизабет, что именно из-за него поднялся весь этот переполох. Она отыскала глазами Еву. Племянница, бледная как полотно, стояла перед Чарльзом, который торопливо рассказывал о найденном растерзанном теле. Руки ее бессильно упали на юбки, глаза зияли на осунувшемся личике как два темных пятна. Именно ее окликнула, подходя, Элизабет:

– Ева!

Девушка медленно повернулась:

– Что, тетя?

Во взгляде пустота, как всегда, когда она старалась что-то скрыть.

– Что случилось?

– Собаки. Опять, – как-то бесцветно ответила Ева, а Элизабет ощутила, как по телу пробежала крупная дрожь.

– Это Джек! – рыдала Кэтти. – Я чувствовала! Он никогда не пропадал так надолго!

Спустя какое-то время Чарльз Трентон кивнул:

– Что ж, может быть, это он. По одежде похоже. Но все так изорвано…

Он запнулся, когда вопли Кэтти усилились.

Энтони неожиданно взял все в свои руки. Прикрикнув на Кэтти и приказав ей угомониться, он велел Ральфу и Томасу Леггу взять фонари и лопаты и идти с ним к развалинам. Предварительно выяснив у более спокойного Джулиана, где обнаружены останки, всем остальным он приказал расходиться. Держался Энтони властно, даже с достоинством, явно желая показать, что хозяин в Сент-Прайори сейчас именно он.

– А ты, Ральф, скачи что есть силы к Стивену Гаррисону. Думаю, нам следует поставить его в известность.

– Энтони! – окликнула его Элизабет.

Он резко повернулся:

– Что? И не вздумай мне перечить, Элизабет! Стивена надо вызвать. Хватит с меня этой дурацкой таинственности по велению моего дражайшего брата.

Элизабет даже забыла опираться на палку, когда торопливо сходила с лестницы.

– Ради бога, Энтони, мне надо с тобой поговорить. Срочно. Это очень важно.

У него даже щеки задергались.

– Иди к себе, Элизабет. Мне сейчас не до тебя.

Он ушел, а она все еще стояла, держа тяжелый посох на весу.

Кэтти всхлипывала, но уже тише. К ней подошла Сабина, сказала, что принесет успокаивающего макового отвара, чтобы та заснула. Потом она повернулась к гостям:

– Я и вам принесу, джентльмены. После того что вам довелось увидеть, это будет как раз кстати.

Они не возражали. Все вышли. Ева догнала Чарльза и взяла его под руку. Элизабет медленно вернулась к себе – даже в смятенных чувствах она не могла отказать себе в удовольствии поесть. Позже пришла невозмутимая Ребекка Шепстон, чтобы помочь госпоже раздеться, так как от Кэтти сейчас было мало прока.

– Зря вы так наедаетесь на ночь, миледи, – покачала она головой, но Элизабет только цыкнула на нее.

Но видимо, служанка оказалась права. Заснуть Элизабет не могла, мучила изжога. То ли от красного вина, то ли паштет и впрямь был очень острым. А может, виной всему ее смятенное состояние. Завтра она непременно переговорит с Энтони, что бы за этим ни последовало. Теперь она все поняла. Кто бы мог подумать? Ева. Все складывалось один к одному. Она знала, что Патрик Линч досаждал Стивену. Опасалась ли она разоблачений Патрика или просто шла навстречу желаниям возлюбленного? Хотя здесь в рассуждениях Элизабет находилось самое слабое звено. Она не знала, сама ли Ева нарядилась монахом или попросила кого-нибудь. Осия, вероятно, что-то видел, потому и был так напуган и поспешил покинуть замок. Он бежал от хозяйки, а она в тот день уехала верхом на равнину. В красной амазонке – красное на красном не так заметно. Элизабет вдруг вспомнила бессильно лежащие на складках юбки ручки Евы, такие маленькие и беспомощные. Но она вспомнила, как легко Ева управляется с тяжелым мушкетом – без малейшего затруднения. Сколько же силы в этих точеных руках?