Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор

– Правительство не может позволить, чтобы его шантажировали, не так ли? – насупился водитель. – То есть, если оно выпустит банду убийц и еще вручит им миллион баксов, наступит анархия. Верно? Заплати раз – и тебе придется платить снова и снова. Отпусти их – и другие парни поймают тебя на ту же удочку.

– А что бы вы сделали? – спросил Питер. Его мысли были заняты совсем другим, и он слушал вполуха.

Водитель издал кровожадный смешок:

– Я бы взял всю эту банду в двадцать восемь человек – мужиков вместе с куколками, которых похитители хотят вытащить из тюрем, – и поставил бы на середине Таймс-сквер. И сказал бы: «Чтобы через час были отпущены сенатор и Сэм Селлерс, а то всех вас покрошат из пулеметов!» Поменял бы их местами, вот что я бы сделал.

– Держите эту мысль при себе, – сказал Питер.

– Что вы имеете в виду?

– Кто-то может решить, что это хорошая идея, – объяснил Питер. – И тогда всей этой долбаной стране придется сидеть по бомбоубежищам, которыми никогда не пользовались.

Было пять минут третьего, когда Питер вошел в редакцию. Мисс Пегги Вудлинг выглядела такой свежей и ухоженной, словно было начало обыкновенного рабочего дня. Она кивнула Питеру. Фрэнк Девери считал, что лицом редакции должны быть симпатичные девушки, и Пегги Вудлинг была первостатейным экземпляром.

– Каким волшебным образом ты ухитрилась собраться за столь короткое время? – спросил Питер.

– Я занималась этим еще с прошлой ночи, – сообщила Пегги.

– Ты что, спишь стоя, чтобы ни морщинок, ни складочек?

– А вот пригласи меня как-нибудь вечером, и сам выяснишь.

Кабинет Фрэнка Девери был дальше по коридору. Девери был седовласым мужчиной пятидесяти с лишним лет с жестким, грубоватым лицом, его невероятная энергия – он работал по восемнадцать часов в день – превратила «Ньюсвью» в самое читаемое издание по всей стране. О нем ходили слухи, что он ведет себя как бесчувственный рабовладелец, но Питер знал его как человека, способного испытывать симпатию, сострадание и с искренней теплотой относиться к людям. Девери навещал его в течение тех ужасных недель и месяцев после аварии, которая стоила ему ноги. А когда, наконец, Питер решил отблагодарить его, Девери сказал, что действовал исключительно в собственных интересах:

– Не могу позволить, чтобы моего лучшего журналиста снимали с ринга.

Но Питер знал, что босс относился к нему с неподдельным дружелюбием и привязанностью.

В кабинете Девери был не один. Здесь же присутствовала мисс Уилсон, его энергичная и деловая личная секретарша. Девери не мог бы руководить редакцией без мисс Уилсон, и ходили слухи, что она незаменима для него и в свободное время. Но если слухи и были на чем-то основаны, то Девери и Клэр Уилсон умело хранили свои личные тайны.

Девери посмотрел на Питера:

– Что тебя задержало?

– Вы же сказали, чтобы я послушал радио. – Питер бросил взгляд на двух мужчин, которые сидели по другую сторону стола Девери. В одном из них он узнал Эдварда Закари – правую руку сенатора Вардона. Закари был очень худ и далеко не молод. Этим воскресным утром его седоватые волосы были взъерошены, и выглядел он так, словно спал, не снимая своего шерстяного костюма. У него был длинный заостренный нос, и временами он потягивал его, словно хотел оторвать.

Второй мужчина был примерно в возрасте Питера – тридцать – тридцать пять. Он был аккуратен и подтянут. У него была квадратная челюсть и светло-голубые глаза, холодные и проницательные. Он посмотрел на Питера, и тому сразу же показалось, что просканировано имя его портного на внутренней стороне воротничка рубашки.

– Инспектор Бач из ФБР – Питер Стайлс, – представил их Девери.

Питер сел в свободное кресло. Он примерно представлял, что сейчас будет, и радости не испытывал. Из нагрудного кармана он вынул черные очки и надел их. Если глаза скрыты, Бачу не так просто будет прочесть их выражение.

– Так вы слушали радио? – с ударением спросил Бач.

– Слушал, – согласился Питер.

– После появления первой записки, которую мистер Закари нашел подсунутой под дверь сенаторского люкса, похитители на контакт с нами не выходили, – сказал Бач. – Никаких указаний, как выполнить их требования – исходя из того, что правительство согласится их принять, – не поступало.

– А вы исходите из этого? – спросил Питер.

– Мы исходим из того, что должна быть возможность переговоров.

Питер извлек черную трубку из корня эрики и начал набивать ее табаком из кожаного кисета.

– Вы считаете, что сенатора и Селлерса схватили в этом кинотеатре? – спросил он.

– Там обрывается след.

Закари потянул себя за нос.

– Об этом нельзя сообщать публике, – посетовал он. – Вся страна будет потешаться над парой грязных старикашек. У меня есть кое-какая надежда, что ваш журнал поможет похоронить эту историю, мистер Девери.

Девери посмотрел на него так, словно его обоняния коснулся какой-то неприятный запах.

– Очевидно, сенатор собирал доказательства в поддержку законопроекта против непристойностей и порнографии? – Он расхохотался. – Тупой идиот!