Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор

– Почему же? И какой это был университет?

– Это моя тайна, – покачал головой Кремер. – Единственное, что было хорошего в моей жизни, происходило там. Так что университет не заслуживает, чтобы я его дискредитировал своей дурной славой. Как говорится, знание – это сила. Это я узнал еще в школе, отец. Весь мир представлялся мне лабораторией. Я мог войти в университетский двор и любому из тысяч студентов положить руку на плечо и выбрать того, кем я мог управлять, кого мог переделать, изменить так, как мне этого хотелось. Как я сказал, я хотел быть богом.

– Ты действительно пробовал этого добиться?

Губы Кремера сжались в мрачную линию.

– Пробовал, – сказал он. – О, я проводил над людьми великое множество экспериментов, пытаясь добиться власти над ними! Затем я выбрал себе одного подопытного кролика, паренька из хорошей, состоятельной семьи. Красивого парнишку с неотразимой улыбкой. Из этого парня я сделаю короля, сказал я себе. И у меня будет причина веселиться, потому что он будет пустоголовым королем, а я буду дергать ниточки, которые заставят его плясать под мою дудку.

– Но ты бросил эту затею?

– Он повесился на перекладине в университетском спортзале, – дрогнувшим голосом произнес Кремер.

– Почему?

Кремер горько рассмеялся.

Питер не шевелился.

– Мы живем в то время, когда все собираются в толпу, в стаю, – сказал Кремер, глядя в сторону. – Люди обретают в толпе жестокость и смелость. Одинокому волку остается мало шансов на выживание. Его подавляет простое большинство. Кажется, никто точно не осознает, за что он борется. Черные хотят быть белыми. Белые хотят оставаться белыми и приходят в ужас при мысли, что их мнение будет подавлено превосходством численного большинства, если станут принимать в расчет мнение чернокожих. Но они несут чепуху, отец. Говорят о чистых и нечистых. Люди, которые в конце концов вознесутся на вершину власти, отменят глупые различия между чистыми и нечистыми, между пороком и добродетелью. Они будут вынуждены стать конформистами, потому что у них не останется ничего, что придает смысл конформизму.

– Твой друг повесился, – осторожно напомнил ему Питер.

– Да, этот проклятый идиот покончил с собой! Я думал, он сознает, к какой цели мы идем. В конце концов, я понял, что ему нужен только я сам. Мне стало противно до тошноты, и я сказал ему об этом. И он повесился.

– А ты сбежал?

– Он оставил записку, – с горечью сказал Кремер. – Надо мной все смеялись. Они поверили в то, во что хотели поверить, – что я был таким же, как он. И я убежал, чтобы найти место и время снова все как следует обдумать. Вот тогда-то я и наткнулся на своих идиотов. Какое-то время мне было с ними любопытно. Они бродяжничали, было интересно наблюдать за ними. А потом произошла эта страшная резня на ферме. – У Кремера задергался уголок рта. – Я никогда не видел, чтобы люди проливали человеческую кровь просто ради потехи. Это… это было странное веселье. Во всяком случае, в самом начале. Им нужно было где-то скрыться, и я автоматически стал их лидером. У меня язык лучше подвешен.

– Это очевидно, – кивнул Питер.

– Мы набрели на это местечко, идеальное убежище. И вот вам! – Кремер вынул из кармана новую сигарету и закурил. – До тех пор пока Тэсдей работает на нас – кормит и укрывает, – мы нужны друг другу. Кто-то дежурит, пока остальные спят. Мы должны следить, чтобы Тэсдей или ты, Эмили или девушка не посмели восстать против нас. Но когда мы уйдем…

– Убив своих пленников, – уточнил Питер.

– Да, убив своих пленников, – мы разойдемся, и каждый из нас пойдет своим путем. Я сумею это сделать. Остальные не смогут, но пока не понимают этого. – Кремер недоверчиво покачал головой. – Дикость какая-то, отец. Старик понимает неравенство сил. Тэсдей скорее готов прожить несколько лишних дней, неделю или больше, чем восстать против этого неравенства. И он, конечно, прав. Ни у кого из вас нет возможности выбраться. Но как подумаешь, что человек так отчаянно цепляется за жизнь!

– Всегда есть шанс, что вы нас проморгаете, – сказал Питер.

– На это не рассчитывай. – Кремер глубоко затянулся. – Я рассказал обо всем, чтобы ты конкретно представлял себе свое положение. У тебя более изощренный ум, чем у Тэсдеев и у девушки. И у меня почему-то подозрение, что ты попытаешься улизнуть. Будет любопытно посмотреть, как ты будешь срываться с крючка. Но если ты не поймешь, что сбежать невозможно, будет уже не так забавно.

– Значит, ты играешь для меня роль Господа Бога?

– Так хоть не сойдешь с ума от скуки. – Кремер рассмеялся.

Глава 5