Замок Толор

– Вряд ли. Известно, что все потомки румийцев от эрольдов выглядят как румийцы.

– Ну, тогда я не знаю!

– И я! Более того, мне это не особо интересно! Для меня гораздо важнее, что она с нами.

– Это уж точно! – улыбнулся Олок и снова посмотрел на дочь герцога.

Я тоже глянул на нее, стараясь понять, что же он там рассматривает. Девушка сидела спокойно, устало откинувшись на спинку стула. Видимо, слушала музыку. Граф буквально пожирал ее глазами. А вот я абсолютно ничего выдающегося не видел. Помимо воли мой взгляд скользнул в сторону, где Силена, глядя на меня и глуповато улыбаясь, выслушивала что-то от матери. Она отвлеклась, посмотрела на меня, и леди Виола возмущенно проследила ее взгляд. Я смело встретился с ней глазами и слегка кивнул. Она ответила кивком и снова начала что-то нашептывать дочери.

Раздался восхищенный восклик герцога, и я глянул в зал, на танцующих. Болут и Тандела выписывали такие пируэты, что любо-дорого было смотреть. Высокие, грациозные, по-своему красивые, они были так увлечены танцем, что он давно перерос в нечто большее. Это был самый настоящий поединок, в котором красота, грациозность и пластика эрольдки сошлись с прямотой, силой и мощью графа. Завороженный невероятной красотой танца, я так и остался следить за ними с полуоткрытым ртом.

А вот Олок, похоже, так и не отвлекся от Талиссы. Дарон пихнул его в бок и прошипел:

– Чего ты там увидел! Ты на сестру свою посмотри! Когда еще такой танец увидишь?

– А? – граф посмотрел в зал и пожал плечами. – Да ну прям! Заменим Болута на Соура – уверен, не хуже получится.

Танец тем временем закончился, и задорный фокстрот сменил степенный вальс. Белый наронт коротко поклонился Танделе, она сделала реверанс, и они направились к возвышению. Я почувствовал, что меня снова начинает потрясывать. Не поддаваясь накатывающей панике и страху, я плотно сжал зубы. Не хватало еще выбить дробь при всех.

Болут усадил Танделу и подошел к нам:

– Господа, я, пожалуй, вернусь к планам, которые у меня были до того, как я отправился в Толор. Так что продолжайте веселиться, герцог. Надеюсь, не сильно испортил вам праздник.

– Что вы, милорд! А не секрет, что за планы у вас были?

– Я собирался в Освалор.

– На представление молодых аристократов?

– Да. Посмотрю, что за молодежь. После выхода указа об отмене преследования бессмертных там должны появиться интересные экземпляры. Парочку я даже знаю. Заочно, так сказать.

– И кто же?

– У меня указ о помиловании брата Ланы див Китилы. Его схватили семь лет назад.

– Тимакос див Китил. Я наслышал об этой истории. Император так и не казнил его?

– Нет. Тимакос оказался на редкость странным бунтовщиком. Как мы ни копались в его мозгах, найти там даже мятежных мыслей не удалось, несмотря на то что он эрольд.

– Как и у многих бессмертных, схваченных до него, я полагаю, – влез Олок.

– Да. Уже достаточно давно никто из бессмертных, попадающих к нам по обвинениям в предательстве интересов Империи, изменником не был. Большая часть не любила белых наронтов. Некоторые нас ненавидели, но никто не задумывал переворотов, сдачи земель брианцам или рокроманцам. А за Алисон все они были готовы воевать даже под нашими знаменами. Очень странные предатели.

– И тогда император решил отменить преследование бессмертных?

– Нет, что вы! Мы об этом тогда не задумывались. Мы были рады, что никакой переворот не зреет. А потом произошло столкновение с графом Маротом, – увидев наши округлившиеся глаза, Болут замялся. – Это в принципе наши внутренние дела, вас не касаются. Вкратце – произошла попытка переворота. Но у Марота было не особенно много сторонников. Мы убили зачинщика и троих взяли в плен. И тут я совершил ошибку. Там был один из старых наронтов. Я посчитал, что его можно было бы привлечь на нашу сторону. А император всех казнил и посоветовал мне через год представить ему сына.

– Ого! – воскликнул герцог.

Я про себя присвистнул: император был реальным параноиком. Дело в том, что согласно добровольной хартии, подписанной белыми наронтами при основании Империи, престолонаследование было не наследным, а выборным. И стать императором мог только наронт, не имеющий детей. Вроде как при этом он должен будет заботиться именно о процветании Империи, а не о том, чтобы награбить побольше для своей семьи. Хотя у любого человека, который читал эту хартию, всегда возникал вопрос: а что, если у наследника есть папа, дядя, пара дедушек и так далее? Но в то время наронты были очень далеки от людского понимания семьи, и максимум, что у них было – это дети. От них они и перестраховались.

– Да. Я женился. Родил сына. Уже через пару лет я понял, что надо что-то менять. И постепенно донес до императора мысль, что надо заканчивать гнобить лучшую часть собственных подданных.

Наронт помолчал и добавил как-то мягко, не по-наронтски:

– Семья сильно меняет мироощущение. Не только у людей.