Замок целителей

Минуя здания, в которых изучали музыку и изобразительные искусства, они стали встречать на дорожках студентов. Все были в простой одежде из некрашеного миткаля — длинных, навыпуск рубахах и тонких брюках. Разницы в одежде юношей и девушек Торина не заметила, впрочем, девицы носили здесь косы, а юноши коротко стриглись. Приветствовали друг друга здесь коротким кивком:

— Здоровья тебе, — и шествовали чинно, словно стараясь, чтобы шаги их не могли показаться слишком короткими или длинными.

Торине трудно было даже представить свою дочь в подобном месте, что она будет вот так расхаживать между учебными корпусами и произносить те же приветствия.

Элловен Майн без гордости или смирения сообщил им, что является сангивом и преподает бескровную хирургию и науку костоправа. За учебными зданиями располагались еще несколько, где ели и работали, а также два поросших плющом спальных корпуса — для мужчин и для женщин. Окна в спальнях были небольшими, а двери широкими. Элловен Майн предложил студентам отнести свои вещи.

— Для вас уже приготовлены комнаты; на дверях вы увидите таблички с вашими именами. А вы, мадам, — он кивнул в сторону Торины, — разместитесь сегодня в гостевой при больнице.

Мадам. Как мило. Надо бы почаще путешествовать инкогнито.

Пока молодые люди разыскивали каждый свою комнату, Торина, стоя рядом с элловеном Майном, пыталась утихомирить снедавшее ее предчувствие опасности. Она слышала, что сангивы весьма восприимчивы. Может ли элловен прочитать ее мысли?

— День прибытия новых студентов для нас всегда радость, — проговорил целитель.

— И часто они появляются у вас?

— Несколько раз в месяц. Но все же не так часто, как требуется. После того как король Ланден приказал искать целителей во всех соседних королевствах, дело пошло живее. Этот юноша из Эмменды, которого зовут Дорьян, стал первым иностранцем.

Торине хотелось ответить, но, как и подобает гордой супруге короля Ландена, она сумела совладать с собой. Вместо этого она спросила:

— А когда вновь прибывшим будут названы их дарования и они приступят к занятиям?

— Лекции начнутся уже завтра. А элловена Ренайя скоро назовет их дарования.

Торина оглядела выстроившиеся в круг корпуса, и взгляд ее остановился на небольшом здании с куполом, стоявшем посреди деревьев чуть поодаль. Витражи в окнах были словно выложены драгоценными камнями, такими чистыми показались их краски.

— А что это за здание? — спросила она у элловена. — Какую науку там изучают? И почему вы не провели нас мимо него?

— Это Дом-на-рубеже, мадам. Туда заходят лишь элловены и драдены, чтобы прибираться там.

— А что это означает, Дом-на-рубеже?

— Простите, но я не могу вам этого объяснить. Дом этот является частью нашей работы.

— А не объясните ли вы принятые среди вас титулы? Дра, драден… элловен?

— Дра — это драден, не закончивший обучение. Будущих целителей сначала называют новиками, и лишь потом они приобретают право именоваться ловенами. Ловен должен проучиться несколько лет, прежде чем он будет способен исцелять. Он заканчивает курс уже опытным целителем.

— А кто такой элловен?

— Элловен… — Майн помедлил. — Это тот, кто испытал элловенство.

— Элловенство?

— Любовь, которая объединяет всех нас. — Торина промолчала, и он невозмутимо продолжил: — Элловенству нельзя научить, к нему можно только подготовить.

— Значит, не всякий может его достичь?

— На это способны все. Но не каждому удается.

Глава шестая

Эстер, главная драдена Замка целителей, стояла возле тщательно выметенного камина в зале Совета. Ее переполняла ярость. Эта выскочка, королева Белландры Торина, дочь ненавистного захватчика Кариида, потребовала официальной встречи с Советом Замка. Протокол не допускал возможности отказа, хотя любому родителю обычного студента легко было бы заткнуть рот.

Облаченная в самое нарядное одеяние, Эстер хмуро взирала на элловену Ренайю. Она и понять не могла, каким образом столь слабая особа могла сделаться членом Совета. Ренайя занимала свой пост всего три месяца — после кончины достопочтенной элловены Таис… вот та действительно была достойной женщиной.

Напротив элловены Ренайи стоял элловен Дисак, знаменитый Первый авьен. Лысый как коленка, он почти все время улыбался, смущая тем самым Эстер. Необходимость повиноваться королеве никоим образом не беспокоила элловенов. Абсолютно не беспокоила. С чего бы это великим элловенам волноваться? Не они управляют Замком; не им следить, вовремя ли подали трапезу, хорошо ли одеты студенты, обихожены ли больные, прибрано ли в корпусах и на территории. Нет, всеми этими работами заняты драдены.

Настало время встречи. У королевы не будет причин жаловаться на прием — комната, в которой собирался Совет, как всегда, выглядела безупречно, в ней царили гармония и порядок. Столы украшали свежие букеты, подобранные студентами-авьенами; на стенах развешаны красивые и дорогие картины.