Замок цветов

Мощную квадратную центральную часть замка с четырех углов замыкали башни, соединенные друг с другом зубчатой стеной с бойницами. Флер не удивилась бы, если бы вышли стражники в форме и при оружии или раздался салют из десяти пушек. Подъехав ближе, она увидела во дворе толпу народа, а вдоль последних метров их пути по обеим сторонам стояли люди с валторнами. Машина была замечена, музыканты по сигналу заиграли приветственный марш. Флер показалось, будто она попала в двенадцатый век. Нечего удивляться, что Ален так себя ведет, если у них приняты такие порядки: его горделивость, высокомерие шли вовсе не от заносчивости или дурного характера. Здесь, в Провансе, французскую аристократию по-прежнему уважали и почитали.

Заслышав звуки валторн, Ален выпрямился, вздернул подбородок, пытаясь справиться с собой перед предстоящей церемонией. Он не был дома два года и поклялся, что не вернется, пока снова не станет видеть, но теперь сам же нарушил свою клятву. Флер решила подбодрить его:

— Какая чудесная встреча, Ален! Должно быть, очень приятно знать, что так много людей рады приветствовать тебя дома. — Она заметила несколько человек, стоявших отдельно на верхней площадке каменной лестницы, ведущей к главному входу в замок. — Кажется, я вижу твою взволнованную маму.

— С кем она?

Рядом со стройной пожилой женщиной стояла девушка, а на шаг позади них — мужчина, который, кажется, был на несколько лет моложе Алена. Флер собралась рассказать ему об этом, но машина остановилась, и шофер распахнул перед ними дверцу.

Когда Флер и Ален вышли, раздались громкие крики приветствия. Флер, привычным движением, взяла Алена под руку, чтобы вести его к дому. К ее удивлению, тот не стал хмуриться, решив, что лучше примириться с ее настойчивостью, чем споткнуться под внимательными взглядами десятков людей.

Толпа двинулась к ним навстречу — женщины и девушки в черном, с покрытыми головами; загорелые, крепкие мужчины; старики, снявшие береты в знак почтения к молодому графу, которого они явно обожали.

Впервые Флер увидела, как Ален счастливо улыбается, отвечая на приветствия, по имени называя каждого, кто обратился к нему, словно он мог всех видеть и всех узнать… Из толпы к ним протиснулась какая-то старушка и схватила Алена за рукав. По лицу ее бежали слезы.

— Мой бедный Ален, какая жалость!..

Флер плохо знала французский, но это искреннее чувство не понять было невозможно, и она внутренне сжалась, ожидая вспышки гнева. Однако Ален взял руку старушки, сжал ее в своих ладонях и ласково ответил:

— Не плачь, матушка Руж… ничего… — и тихо двинулся дальше.

Они подошли к подножию лестницы, где их встречала семья. К счастью, прежде чем Флер собиралась предупредить Алена о первой ступеньке, к ним спешно спустился молодой мужчина и, взяв его под локоть, осторожно повел наверх.

— Добро пожаловать домой, дорогой Ален, давно же тебя не было!..

Ален сразу перестал улыбаться и ответил с явной издевкой:

— Едва ли мышь будет рада возвращению кошки, Луи… Брось лицемерить! Или ты думаешь, что вместе со зрением я лишился и рассудка?

Флер тихонько ахнула.

— Ну, Ален, зачем так реагировать на приветствие кузена?.. — Тот поклонился Флер, обратив внимание на ее побелевшую, чуть закушенную нижнюю губу. — Твоя жена просто в ужасе. Скажи ей, что я не такой уж дикарь, а то она, кажется, готова убежать.

— Это мой двоюродный брат. Лучше всего не верить ни единому его слову. В некотором смысле, Луи безвреден — потому что ему не хватает ни темперамента, ни ума. Он, ничуть не смущаясь, прожигает жизнь, а потом, оправдываясь, врет как сивый мерин, — презрительно, сквозь зубы процедил Ален.

Флер поспешно отвернулась, слишком смутившись, чтобы отвечать на плутовскую улыбку кузена. К счастью, они поднялись на верхнюю площадку лестницы. Мать Алена с мучительным вниманием следила за каждым шагом сына, молясь, чтобы тот не споткнулся, направляясь к ней. Флер поняла: если бы не толпа, хозяйка дома отбросила бы всю свою королевскую сдержанность и сама побежала бы к сыну, чтобы обнять его, но ей приходилось подавлять свои чувства и вести себя так, как и положено по ритуалу. Флер испугалась — сама она совершенно не способна нести подобное бремя. Ей страшно было представить, что подумает эта элегантно одетая и тщательно причесанная женщина о жене сына — ее неловких манерах и скромном костюмчике. Конечно, Флер интересовали платья, она любила красивые вещи, но в семье викария не хватало денег на роскошества, и девушка привыкла ценить простоту, удобство повседневной одежды и, по этому поводу, никогда не комплексовала.

— Мой милый, милый мальчик!

Мать шагнула вперед, и Ален обнял ее. Несколько мгновений они стояли молча. Потом Ален, отстранившись, повернул голову в поисках Флер.

— Мама, — сказал он, когда девушка взяла его за руку, — ты, наверное, хочешь поскорее познакомиться со своей невесткой. — Ален легонько подтолкнул их друг к другу. — Дорогая, надеюсь, ты полюбишь ее так же, как люблю ее я… Мою жену зовут Флер.