Замок у моря

— Я ведь опять пытаюсь смотреть на вещи глазами простых присяжных, — заявил он. — Это люди бесхитростные, что называется, простые обыватели. И хотя и их душам не чужды благородные порывы, они должны ясно понимать мотивы чужих поступков. В этом и заключается их главная и единственная обязанность при судебном разбирательстве. Деньги без расписок так не отдают, мистер Бакли, трудно заставить присяжных в подобное поверить. Тем более, что эти деньги были переданы при очень странных обстоятельствах. Вы привезли их через четыре часа после убийства Харди-Конерса, в сумерках, желая быть незамеченным, для чего воспользовались не машиной, а велосипедом. Вас опознала служанка, та самая Ева Смит. На ваше несчастье она случайно оказалась в это время в соседнем доме. А раньше, днем, вас видел капитан Дастингс: вы входили в собственный дом примерно без двадцати трех минут три, то есть минут через семь после выстрела в парке. Это важное свидетельское показание, мистер Бакли. Как и то, которое даст мисс Гивейрас. Не думаю, что она будет долго выгораживать вас, когда ее станут всерьез допрашивать, да еще в присутствии представителя британского посольства.

Судя по выражению лица доктора, он сейчас не столько слушал Пэро, сколько поспешно и с напряжением обдумывал что-то. Как шахматист, когда истекает за доской его время.

— Мы приближаемся к развязке, господа. — В словах моего друга прозвучали торжественные ноты. — Однако я хотел бы задать еще один вопрос вам, Каспер. — … э, вы меня слышите? — повторил он, заметив что слуга сидит неподвижно там, в углу и, кажется, не реагирует. — Мне требуется еще одно маленькое от вас пояснение.

Полицейский грубо дернул сковывавшей их наручниками рукой, и Каспер очнулся.

— Да, сэр?

— Когда инспектор Джап осматривал небольшую комнатку, там, в старой части замка, я обратил внимание на черное пятно над жалким деревянным столиком в углу. Я уверен, что это копоть от керосиновой лампы. Очень давняя. Ведь там скрывался Майкл Холборн, не так ли? Теперь вы можете сказать об этом, Каспер.

— Теперь могу, сэр. Именно так.

— Как долго?

— Долго, сэр. Целых шесть месяцев. Поэтому его и не могли нигде найти в те первые недели.

— Шесть месяцев?

— Так, сэр.

— Очень интересно, — пробормотал Пэро, и кажется только я, сидевший к нему ближе всех, разобрал эти слова.

— Итак, мистер Бакли, у вас большие планы. А для них нужны большие деньги. — Пэро стал выговаривать фразы громко и отрывисто. — Эти деньги было легко получить, женив Стива Харди на собственной дочери. Но только при условии, что молодой человек получит наследство. Другими словами, при условии, что сэр Джон уйдет в мир иной. Вы сами, впрочем, говорили моему другу, что с таким больным сердцем можно умереть в одну минуту, а можно прожить и несколько лет. А вам нельзя было так долго ждать. И дело не только в ваших медицинских планах. Став обладателем большого состояния, молодой человек мог ведь оказаться в обществе других милых леди с самыми неприятными из этого следствиями. Иначе говоря, время вас торопило.

Я опять с удивлением заметил, что доктор сосредоточен на собственных мыслях и почти не слушает моего друга.

— Вы хотели убить сэра Джона, придав этому видимость естественной смерти, — тем временем продолжал тот, — и не ставили перед собой сомнительную цель засадить в тюрьму Джеральда Холборна. Однако если бы так вдруг случилось, это, разумеется, не испортило бы ваших планов. Кофеин вы подсунули только потому, что не могли позволить себе риск держать его в кармане непосредственно после убийства. А двери Холборна-младшего были рядом. Сам он, по обыкновению, работал в это время в мастерской. Вместе с тем, маленький врачебный стаканчик с остаточными следами кофеина, вам непременно нужно было унести. По совершенно случайному совпадению, мистер Бакли, вы покидали место своего преступления, когда рядом совершалось другое.

Пэро вдруг резко перевел взгляд с отца на дочь.

— «Бета», это ведь сокращенное имя от Элизабет? — непонятно к чему спросил он.

Девушка кивнула:

— Но с детства меня всегда звали именно так, а не полным именем, — с некоторым удивлением глядя на Пэро, добавила она.

Тот указал на женский портрет над камином по другую сторону от изображения лорда Чарльза.

— Супругу лорда, то есть мать Майкла и Джона Холборнов, звали Элизабет, я не ошибаюсь, мистер Уиттон?

Уиттон тоже зачем-то решил взглянуть на портрет.

— Нет, вы не ошибаетесь, мсье, — подтвердил он.

— Да-а, детей часто называют в честь бабушек и дедушек, — задумчиво и опять неизвестно к чему произнес мой друг.

Но девушку явно заинтересовали эти слова. Она внимательно смотрела на Пэро и, казалось, чего-то ждала.

— Я прошу прощения за не очень приятный вопрос, который вынужден вам задать, мадемуазель, — снова обратился к ней тот. — Что вам известно о вашем отце? — он скосил глаза в сторону доктора. — Я имею ввиду родного, а не приемного.

— Кое-что известно, — несколько промедлив, ответила она.

Я обратил внимание на щелчок открывшейся сумочки и увидел, как ее тонкая рука скользнула внутрь.