Замок в лунном свете

— Она бы просто-напросто заявила, что ей надоели ваши капризы и вам пора убираться восвояси. Она ничем не рисковала, как и тогда, с сигаретами…

Я с усилием встала, сделала шаг. Пошатнулась. Казалось, ноги принадлежат совершенно другому человеку.

— Что с вами?

— Боюсь, таблетки были лишними… Можно мне прилечь?

На руках Дэвид отнес меня в спальню. Постель была жесткой и холодной. Укрыв меня грубым одеялом, Дэвид осторожно отобрал стакан, который я продолжала машинально сжимать в руке.

— Сейчас все будет в порядке, — пробормотала я.

Глаза закрылись сами собой. Выходящий из комнаты Дэйв — это было последнее, что я увидела, прежде чем провалиться в небытие.

Когда я проснулась, было еще темно. Яркий свет луны делал окружающие предметы нереальными, зыбкими. Дэйв стоял спиной ко мне и смотрел в окно — неподвижный, уверенный в себе.

— Я уже не сплю…

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, лучше. Как долго я спала?

— Где-то около часа.

Я откинула одеяло и встала, подошла к нему и некоторое время смотрела на освещенные луной деревья. Мы молчали. Я хотела что-то сказать, но язык отказывался повиноваться; хотела отодвинуться, но была не в состоянии даже шевельнуть рукой… Я словно окаменела.

Наконец он повернул голову, посмотрел мне в глаза. Я тоже медленно, как в странном сне, обернулась. Мгновение мы молча смотрели друг на друга. Потом он обнял меня и поцеловал. Я не оказала ни малейшего сопротивления и не двинулась с места, когда он приоткрыл мои губы кончиком языка. Его объятия становились все крепче. Словно в тумане доносились слова:

— Я люблю тебя, Морин…

И тихий шепот был им ответом:

— Я люблю тебя…

Он отнес меня на постель. Теперь, после признания, его движения стали мягче, он ласкал меня с нежностью, какой я не ожидала от такого сильного мужчины. Меня охватило дикое, неодолимое желание. Чувства, усмирявшиеся месяцами, рвались наружу. Я «новь ощутила себя женщиной; природа брала свое, и все остальное уже не имело значения. Погружаясь в водоворот страсти, я не думала ни о чем.

Потом мы долго лежали рядом, не произнося ни слова. Время от времени его рука касалась моих волос, губы находили в темноте мои плечи, шею.

— Ты не жалеешь? — тихо шепнул он.

— Нет, — я крепко обняла его, и он поцеловал меня.

Прошло еще немало времени, прежде чем мы встали и оделись. Дэйв одолжил мне расческу, я стояла перед зеркалом и приводила себя в порядок как могла. Снова я чувствовала себя усталой, но это было не мучительное измождение, как тогда, в лесу; новое ощущение было, скорее, приятным. Сознание того, что из бывшей пациентки клиники, я превратилась в привлекательную, желанную женщину, придавало мне силы. И главное — в моей жизни появился мужчина, готовый защищать меня, заставивший меня поверить в себя.

Воспоминание о «Хогенциннене» нарушило сладостный поток мыслей. Я вздрогнула.

— Что же теперь будет?

— Я отвезу тебя к Питу. Мэри говорила, что собирается взять тебя на работу, — Дэйв улыбнулся.

— Я не смогу, — мой голос дрогнул.

— Ты должна.

— Бабушка никогда не позволит…

— Что она сможет сделать? Она не имеет ни малейшего права распоряжаться твоей судьбой. Да, у тебя был нервный срыв, ты лечилась в клинике. Но теперь ты здорова и не нуждаешься ни в чьей опеке. Старуха из кожи вон лезет, чтобы убедить всех в обратном, но вот доказательств у нее как раз и нет…

— Дэйв пожал плечами. — Даже Барон больше тянется к тебе, а не к ней.

— Я хочу остаться с тобой, — сказала я тихо.

— Я тоже этого хочу. Но сейчас для нас обоих будет лучше расстаться. Не забывай, что ты уже взрослая и можешь сама отвечать за свои поступки. Старуха не привыкла к неповиновению и, если ее почаще ставить на место, она может пойти на уступки.

Я знала, что он прав, но не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы принять бой. Все было так неожиданно и прекрасно. В машине, поглаживая, свернувшегося клубочком Барона, я робко попросила:

— Пожалуйста, поверни назад. Пока еще можно вернуться в «Хогенциннен».

— Почему ты не хочешь поверить в себя? — почти сердито спросил он. — Ты же прекрасно знаешь, что не собирала вещи и не бросала сигареты в камин. Знаешь, иногда мне кажется, что тебя так и тянет обратно в клинику.

Я промолчала.

Машина въехала на ровный асфальт шоссе.

Глава пятнадцатая

Тишину «Хогенциннена» нарушил звон колокольчика над дверью.

— У меня встреча с миссис Томас, — на пороге стоял доктор Питерс.

— Входите, я провожу вас в библиотеку, — открывшая двери Агнес повернулась и медленно, словно робот, двинулась в глубь темного коридора.

Поспешно сбросив пальто и повесив трость на спинку стула, доктор последовал за ней. Просторные своды библиотеки встретили привычным полумраком.

Миссис Томас восседала в кресле возле камина. При виде вошедших ее руки перестали поигрывать крестиком, острый подбородок дернулся и замер. Сухие пальцы сплелись на коленях.

— Вы приехали слишком поздно, доктор Питерс, — темные глаза старой хозяйки казались бездонными. —

Она сбежала.

— Вот как? — Питерс удивленно приподнял брови.