Замок в облаках

Мы дошли до главной лестницы. Чтобы попасть в комнаты персонала в южном крыле, следовало свернуть налево, а номер Тристана находился дальше по коридору, в самом его конце.

Я остановилась возле ниши, в которой висела картина с дамой с жемчужным ожерельем. Она была написана настолько мастерски, что, если не присматриваться, могло показаться, будто эта дама со сложной бальной причёской и в платье с глубоким декольте живая и стоит, повернувшись к тебе, за вышитыми красными бархатными портьерами. Красавица положила руку на спинку стула, в другой она держала театральный бинокль, и мне почудилось, что она смотрит на меня с укоризной. И не без причины!

– Я англичанин, – принялся объяснять Тристан. – В Нью-Йорке я был по работе.

– По работе? – насмешливо повторила я и в конце концов плюнула на все предписания фрейлейн Мюллер, касавшиеся должного поведения персонала. Беседа с Тристаном напоминала мне игру в пинг-понг: невозможно было не отбить мяч. – Тебе же только девятнадцать!

– Мы, гостиничные воры, рано начинаем свою карьеру! – рассмеялся Тристан. – Так всё-таки, я хотел бы знать: ты француженка?

– Нет, – ответила я и рассердилась на себя, потому что мои слова прозвучали с сожалением.

Ну да, парень и правда был невероятно хорош собой. И пахло от него приятно. И общаться с ним мне очень нравилось. Но больше-то ничего не было! И причины так странно себя вести – тоже.

– Кто-то идёт по лестнице! – шепнул Тристан и, прежде чем я смогла в этом убедиться, затащил меня в нишу, к строгой даме с жемчужным ожерельем, и задёрнул за нами портьеру.

Очевидно, не я одна странно реагировала на самые обыкновенные вещи.

Одной портьеры оказалось недостаточно, чтобы полностью скрыть наше присутствие, и я быстро задёрнула вторую, после чего мы оба приникли к щели между портьерами, пристально наблюдая за лестницей.

По ней целеустремлённо и легко поднимался мужчина в костюме. Я сразу же узнала его, когда он миновал нашу нишу и направился на четвёртый этаж. Это был неприметный тип из номера 117, которого месье Роше счёл телохранителем семейства Смирновых. Что ему понадобилось на четвёртом этаже? Панорамный люкс располагался на втором этаже в южном крыле. Выше четвёртого этажа не вела ни одна лестница, не поднимались гостиничные лифты, здесь располагались номера 401–405, детская игровая и комнаты, в которых проживали служащие-мужчины. Здесь же находились двери, ведущие на первый и второй чердачные этажи. Наверху послышался звук закрывающейся двери и мягкий щелчок дверного замка. Если не ошибаюсь, это была дверь в общежитие персонала. Всё это показалось мне очень странным.

Я обернулась к Тристану и испугалась: он стоял вплотную ко мне. Из-за задёрнутых портьер в наше убежище свет почти не проникал.

– Ты можешь мне объяснить, почему мы прячемся? – спросила я вполголоса.

– Почему бы и нет? Мне нравится прятаться! – Он ухмыльнулся и протянул руку, чтобы отдёрнуть портьеры. – Ты, как я понимаю, тайный агент ФБР, а я – гостиничный вор, скрываться – наша профессия. Кто это был?

Человек, только что прошедший мимо нас, зарегистрировался как Александер Хубер, но это совсем не значило, что, к примеру, его оружие записано именно на это имя. Если у него вообще было разрешение на него. Что ему понадобилось в общежитии для персонала? Неужели в обязанности телохранителя входит проверка каждого отдельно взятого служащего? И почему лицо Тристана снова оказалось так близко с моим?

– У тебя веснушки, – заметил он.

Под его пристальным взглядом я вдруг вспомнила, что всё ещё не почистила зубы. Я отвернулась и вышла из ниши.

– Прошу прощения, но, пока ведётся расследование, я не имею права разглашать его подробностей. Кроме того, мне пора идти, иначе… э-э-э… я провалю задание.

– Жаль, – ответил Тристан.

Его лицо внезапно посерьёзнело. Надо сказать, это ему тоже очень шло. Я в нерешительности уставилась на него.

В конце коридора послышался звук открываемой двери, и, прежде чем я успела опомниться, я опять стояла в нише рядом с Тристаном и задёргивала портьеру.

Тристан тихо рассмеялся:

– Отличные рефлексы, агент… Как бишь тебя звать?

– Тсс! – прошипела я.

Вот чёрт! Неужели я теперь до скончания века буду прыгать в нишу и прятаться при малейшем звуке? Что со мной происходит?!

– Если температура воды в бассейне ниже двадцати пяти градусов, ноги моей в нём не будет! – Не узнать этот голос было невозможно. Он принадлежал Элле Барнбрук, которая вчера ныла, что ей приходится жить в люксе имени Термена.

– Зато это настоящая ледниковая вода, и чем она холоднее, тем больше калорий ты сжигаешь во время плавания! – ответил другой голос, обладательницей которого, как я определила, была её кузина Гретхен. Девицы неотвратимо приближались к нам, не беспокоясь о том, чтобы говорить потише. – Может быть, я даже потрачу достаточно калорий, чтобы съесть один из тех божественных круассанов, которые подают за завтраком. Боже мой, почему я уже который час думаю только о еде!