Замок воина. Древняя вотчина русских богов

Не сговариваясь, мы вошли в полуподвальное помещение, где прежде рыли в земле яму. Я заглянул в подземелье, но лезть туда вовсе не хотел. Скажу больше – я и к люку, который мы сами сделали, подошёл с большой опаской. Хотелось бежать отсюда как можно дальше.

– Давай закроем этот вход, – предложил Вовка.

Я согласился. И мы вдвоём, ворочая тяжёлые каменные плиты, установили их на прежнее место. Чёрный провал в прошлое был закрыт. На сердце сразу же стало легко. И тревога, поселившаяся в нас, куда-то ушла.

Вовка взялся за лопату, а я – за ведро, и за один час мы забросали плиты толстым слоем, которую тщательно утрамбовали ногами. Теперь яма выглядела так, как будто бы никто до каменных плит и не докапывался.

Вздохнув с облегчением, мы выбрались из замка и отправились на обед. А точнее – на ужин, ибо солнце к тому времени уже уходило за горы. Выходит, мы провозились в подземельях почти целый день. Однако, как быстро пролетело время!

Забежав к охраннику, мы осведомились, не приехал ли директор. Очень уж хотелось рассказать Илье о нашем приключении. Да и вопросов к нему теперь у каждого из нас было вагон и маленькая вагонетка (любимая Вовкина поговорка). Но Ильи не было. И что он забыл в этом Симферополе?

Я хотел положить фотоаппарат обратно в рюкзак, но в этот момент увидел на своей кровати какую-то тетрадь. Собственно, я и не увидел, а просто сел на неё сверху. Обложка тетради по цвету сливалась с тонким покрывалом, которым я ночью укрывался. Скорее всего, именно поэтому я её сразу и не заметил. Что за сюрприз?

Тетрадь была старая. Бумага сделалась – из прежде белой – мышиного цвета. А на обложке значилось: «Эмпирические отчеты». Я открыл тетрадь и увидел текст, который был написан каллиграфическим почерком. Нечто подобное мне уже сегодня приходилось видеть, когда я разбирал амбарные книги и техническую документацию. Но всё это осталось в подземельях юсуповского замка. Откуда же взялась эта тетрадь?

Вовка, увидев, с каким недоумением я рассматриваю находку, и выслушав моё пространное объяснение, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

– Чудак человек! Ты же на ночь приносил стопку амбарных книг, которые утром мы положили на место, к другим документам. Очевидно, эта тетрадка была вместе с принесёнными на ночь бумагами. А утром ты случайно, когда собирался уносить амбарные книги, эту тетрадку и проглядел. Видишь, какая она неприметная…

Откровенно говоря, этот день так вымотал меня, что к сюрпризу на кровати я никакого интереса не проявил. Сунул тетрадку в рюкзак – не пропадать же ей, да и забыл на долгое время о своей находке. Тогда слово «эмпирический» мне ничего не говорило, а если бы и говорило… Я так был далёк от всего мистического и потустороннего.

Неожиданно утром к нам на базу нагрянул инструктор, с которым мы несколько дней назад отправлялись в семидневный поход. За воротами стоял грузовик, в кузове которого сидела вся наша группа. Нам пришлось хватать рюкзаки и присоединяться к остальным туристам. Поход заканчивался, и вскоре нас ожидал южный берег и… новые приключения. Ребята в кузове смеялись, пели песни, рассказывали анекдоты. Было видно, как сильно их сдружил этот поход. На меня и Вовку теперь не обращали внимания. Поэтому и слушать нас никто не пожелал. И мы замкнулись. Ладно, пусть эта тайна останется с нами. Жаль, что Илью увидеть не удалось. Ему одному было бы интересно услышать то, что стало известно двум случайно свалившимся на его голову студентам.

Но ещё долго я явственно слышал лающий лязг затвора и скрежет закрывающихся металлических дверей. Почему нас с Вовкой выгнали из подземелья? Почему поманили и приоткрыли щелочку в неизведанный мир, а затем грубо вытолкали прочь? А может быть, тогда ещё просто не наступило время для открытия юсуповских тайн?

Часть II Архитектор Краснов

1

Следующий мой приезд в Крым состоялся через полгода. На короткие зимние каникулы я приехал в Севастополь, где жила тётка моего отца. Меня она всегда привечала и была рада неожиданному приезду. Но долго я у неё не задержался.

Я желал сразу же поехать на базу, где отдыхал в прошлом году, и разыскать инструктора, с которым ходил в горы. А через него выйти на Илью. Уж очень мне хотелось поговорить с этим человеком. Я чувствовал, что он знает гораздо больше о замке Юсупова, чем рассказывал нам. Да и я теперь знал столько всего!

Моё желание подогревалось не только вскрытыми предыдущим летом подземельями и обнаруженным там архивом князя Юсупова, но и ещё двумя немаловажными обстоятельствами.

Во-первых, я наконец-то прочёл тетрадку из числа тех бумаг, которые на одну ночь притащил из подземелий и которую по случайности забыл на кровати. А сведения в ней оказались прелюбопытнейшие!

Во-вторых, я проявил плёнку и сделал фотокопии тех схем и карт, которые успел переснять в прошлом году. Лишь сейчас, внимательно рассматривая их, я увидел, что тогда, в спешке, многое просмотрел, не обращая внимание на очевидные вещи. Но об этом я скажу позже…