Замороженный Мир

В общем, выходило, что большая часть «высокотехнологичных приблудин» изобретали на архипелагах и Ворессене. Меньшая — равномерно распределена по Нилю и Готтии, без каких-то привязок.

И да, никаких очевидно должных быть «побочных результатов изобретения» нет.

Странно, объяснений придумывается масса, но пока лучше голову не ломать, задумчиво брёл я домой. Вариант «цивилизации-прародителя» самый напрашивающийся, но чтобы о ней вообще ни слова не было известно? Или цензура? А на хрена она такая дурацкая вообще нужна? Что скрывать?

Вопросов тьма, ответов нуль, так что отложим до поступления в Академию. Не может быть, чтобы подобные вопросы в ней не освещались — в ентой академии, пардон, будущих специалистов-изобретателей готовят.

А на следующий день меня после занятий поймала Сона, да и обрадовала сообщением от маман, что «большой человек» приехал и ожидает встречи с моей поэтической персоной в редакции.

Ну, неплохо, рассудил я, да и прихватил девицу под ручку, направляясь к редакции. Последняя отчаянно покраснела, но руку не отняла. А через пару минут весьма забавно надулась, оглядывая редких окружающих прохожих с заметной гордостью.

Довольно забавно и мило, мысленно улыбнулся я, впрочем, посмотрим. Скорость развития «нашего романа» выходит таковой, что до секса, возможно, мы и не доберёмся до моего отъезда, невзирая на планы и слова Залины. Ну и тоже неплохо, невзирая ни на что, это девчонка мне, как и Гемину, весьма помогает в психологическом плане, хотя и вдуть тоже не помешало бы. Но — не критично, так что пусть будет, как будет.

Добрались до редакции, где я, на прощание, слегка приблизил лицо… и чуть не засмеялся в голос — Сона, прикрыв глаза, отчаянно полыхала щеками. Не убегала, конечно, но было чёткое ощущение, что из ушей её извергается нежно-розовый пар романтики. Ну реально мило, широко улыбнулся я и чмокнул замершую девицу в щёку. Думал уже уходить, но она подёргала меня за рукав.

— Гемин, прости, пожалуйста… а мне можно? — отчаянно смущаясь спросила она, на что я с улыбкой кивнул.

И был чмокнут, точнее клюнут в щёку, после чего Сона, забыв о прощании, почти бегом ускакала. Ну а улыбающийся я постоял, успокаиваясь и рассуждая, сердечки над убегающей девицей — следствие моего буйного воображения или «самопроизвольного пробуждения чародейского дара»?

Так и не решив этот жизненно важный вопрос, но хоть согнав с морды лица улыбку до ушей — прямо скажем, в предстоящих мне переговорах не вполне уместную — я ввалился в редакцию.

Меня явно ждали, молча кивнувший швейцар провёл меня к кабинету редактора.

А в приёмной сидела Залина с секретаршей, поприветствовавшей меня и потыкавшей в свой кабинет, в стиле «тебе туда».

Ну, туда и туда, пожал плечами я, вваливась в указанное место.

Ожидал меня тип довольно забавный — явно ниже ростом совсем не дылды Залины, судя по не самой большой части, возвышавшийся над столом. Лет слегка за пятьдесят, судя по виду, с ощутимы залысинами и с острыми чертами лица. При этом несколько полноватый, хоть и не толстый. В общем, вызывал у меня господин Грейс Брудсен ощущение этакого антропоморфного хомяка, прямо скажем. А защёчные мешки прячет в банке, мысленно хмыкнул я.

«Хомяк» на меня глазами-пуговками повзирал, слегка приподнялся, продемонстрировал тушку, упакованную в полосатый чёрно-кремовый сюртук, сделал мне ручкой и выдал:

— Гемин Толмирос? — на что я кивнул. — Я — Грейс Брудсен, совладелец печатного дома Брудсен, — слегка надулся он. — Подписывайте ваш договор, открывающий вам Мир Настоящей Литературы, — скупо (очевидно, чтоб не потревожить мешочки защёчные) улыбнулся он.

— Приветствую вас, господин Брудсен, — слегка поклонился я. — Прежде чем что-то подписать, с этим следует ознакомиться.

— Хорошо, Гемин, только не слишком меня задерживайте, время ценно, — изрёк он, на что я просто пожал плечами.

Последнее господину Брудсону явно не слишком понравилось, так что, забирая листы договора, я совершал если не подвиг, то заслуживающий уважения поступок: не ржал над видом надутого хомяка в полосатом сюртуке.

Ну а после этого благого деяния я погрузился в изучение договора, а через пару минут я не знал, плакать мне или смеяться.

То есть, я не то, чтобы догадывался, я скорее удивился бы, если бы меня не хотели «поиметь». Ну, всё мне известное о социуме, на это «тонко» намекало. Но договор… помимо того, что он более чем наполовину состоял из «хитровывернутых пунктов», с использованием просто неизвестных мне терминов бухгалтерско-сутяжнической направленности, даже явные пункты были… Ну скажем так, за месячную оплату среднего чиновника, подписав данный договор, я разве что не в сексуальное рабство к хомяку не шёл. Да и то, в последнем, учитывая «неявные пункты» с откровенно непонятными терминами, не уверен.

Это при том, что в гимназии «заключение договоров» давалось, было описано и даже приводились примеры.

Хотя, «юнец безусый», да ещё и «поэт». Не знаю, что было в голове у Брудсена, когда он подсовывал мне эту «хомячью грамоту», но меня он явно держал за идиота.